Затерянные в Эльдорадо - Светлана Нарватова

– Это что за дерьмо?! – возмутился толстячок, разглядывая внутренности папиного галстука. – Это вообще где?! Где карта?!! – заорал он на меня так, будто я эту карту у него на глазах на клочки порвала и проглотила.

Под коленками что-то ослабело. И живот свело судорогой. Только бы не осрамиться!

– В-вы просили карту, которую мне оставил отец. Это она, – я показала рукой в сторону галстука. Чуть-чуть показала. Чтобы, не дай бог, люди с пулялками про меня плохого не подумали.

– А сокровища где?! – возмутился он, будто к его приходу мы обязаны были их уже выкопать и упаковать.

– В земле, – предположила я осторожно, но автоматная очередь прошила почву передо мной, я рефлекторно отскочила.

Шутки босс не понимал. И нервным был. Очень.

Толстый сунул карту под нос побледневшему Отавиу.

– Но, дядя… – начал Ферран и заткнулся под негодующим взглядом.

– Где нормальная карта? – спросил «дядя», наводя автомат на меня.

– Вам с привязками? – уточнила я.

Зачем уточнила? В этот раз пуля просвистела мимо головы, лишив меня пары волосин. А еще штук сто волосин она лишили пигмента. Не знаю, какой там пигмент делает волосы блондинистыми, но только что они стали седыми.

– У меня на телефоне есть, – быстро ответила я и сунула руку во внутренний карман джинсовой куртки, двоюродной сестры той, что висела в номере у Брайана.

Наверное, я сделала слишком резкое движение. Или производила слишком опасное впечатление. Или кто-то из бойцов был еще более нервным, чем босс. Потому что в следующий момент я услышала выстрел, и что-то взорвалось в моем правом плече. Нежная психика не вынесла нагрузки и воспользовалась болевым шоком, чтобы отключиться.

Пришла я в себя от боли. Ушла «из себя» – было больно. Вернулась обратно – тоже больно. Нет ничего нового под небом.

Тучи опустились на вершины деревьев. Но дождь чего-то ждал. Я лежала на земле. На боку. Мое плечо перевязывал изрядно помятый Эндрю.

– Где они? – спросила я осипшим голосом.

– Ушли, Келли, – ответил Эндрю.

Руки его были в крови. Одежда была в крови. На лице были кровавые разводы.

– Вы тоже ранены?

– Нет, это ваша кровь, – помотал он головой. – Пуля прошла навылет, крови было много. К сожалению, они забрали вашу подвеску, Келли. Решили почему-то, что она ценная. И карта теперь у них.

Подвеску было жаль. Красивая была вещь. И ценная, несомненно. Для меня ценная вдвойне как подарок отца. Но разменивать ее на жизнь я бы не стала. Это точно. С картой было проще.

– Черт ней, с картой, – буркнула я, с трудом сдержав рвотный позыв. Меня тошнило и трясло мелкой дрожью. Хотя за болью в плече эти недомогания были не столь заметны. – Я ее всё равно бы отдала. А как они влезли в телефон? Он же был заблокирован.

– Палец прижали, – пояснил Додсон. – И по блютусу скинули, если я правильно понял.

– Хорошо, что бандиты теперь технически продвинутые. – Я пыталась хоть как-то отвлечься от ощущения, что кто-то забыл во мне раскаленный штырь. – Могли бы забрать телефон и палец отрезать.

– Телефон не реагирует на мертвый палец135, – успокоил меня Эндрю и завязал бинт, сделанный из чистой рубашки.

Американец помог мне сесть. Я уложила руку на живот перед собой и покачивалась вперед-назад.

– Слава богу. Палец мне нужен. – Пересохшие губы слушались плохо. – Есть что-нибудь попить? Желательно сладкого, насколько я помню. При кровопотере. И в рюкзаке у меня таблетки есть.

– Нельзя заниматься самолечением, – сообщил мне Додсон.

– Нельзя, – согласилась я. – Но нужно. C открытой раной, без антибиотиков и противовоспалительного, я здесь сдохну раньше, чем до врача доберусь.

– Будем надеться на милость Божью, – возразил Додсон.

– По его милости у меня с собой всё, что нужно. Не будем его гневить, – ответила я.