Затерянные в Эльдорадо - Светлана Нарватова

Шиай потянул девушку дальше, но громкий звук труб возвестил, что пришло время идти к озеру. Толпа двинулась для омовения108. Шиай в пути разговаривал с кривым певцом-воином. Шиай мечтал о воинской славе, но кто же отправит в бой хорошего ювелира? Апони не слушала мужчин, а смотрела по сторонам. Луна терялась в облаках, изредка выглядывая в прорехи и освещая людской поток. Апони они напоминали марш бродячих муравьев, которые также растягивались в бесконечные цепочки. Люди не шумели. На их лицах застыло радостное предвкушение, и глаза сияли, как после жреческого напитка.

Возле озера все стали раздеваться. Слышались шутки про свисающих питонов, поднимающих головы, и сочные гранадильи, которые нужно съесть, визги и смех. Радостное предвкушение сменилось веселым возбуждением. У Шиая – точно. Его мужское копье торчало вверх, когда обнаженная Апони входила в прохладную воду. Соски ее сморщились от холода, а кожа покрылась пупырышками. Шиай поспешил следом, и Апони шлепнула по водяной глади, поднимая брызги. Шиай шутливо зарычал и бросился к ней, рассекая воду сильными ногами. Мелкие капли прохладной воды взметнулись вверх и обрушились на Апони. Изуродованный воин снисходительно наблюдал за играми молодых. А остальные, казалось, не обращали на них никакого внимания.

Тщательно отмывшись, Шиай и Апони вышли на берег. После купания стало совсем холодно. Отжав косы и накрывшись покрывалами, они побежали к селению, чтобы согреться. Небо начало сереть. Суа посылал миру предвестье о скором своем появлении. Шиай поймал девушку за руку, притянул к себе спиной и развернул к озеру. Первые золотые лучи окрашивали облака розово-оранжевыми красками, словно карнавал уже начался. Апони прижалась к горячей груди. Ей просто было хорошо, и впервые с того момента, когда ее отец отплыл в Страну Мертвых, она не тревожилась о будущем. Кто тревожится о будущем в день карнавала?

Вскоре домой подошли мамы и Хучуй. Сегодня был большой праздник, мамы вытащили из сундуков самые нарядные покрывала, украшенные узорами. Надели самые богатые украшения и стали рисовать на лицах красивые узоры с завитками. Сегодня они особенно старались. Апони слышала, что старший сын первой жены папы сказал им, что после праздника они должны покинуть дом. Теперь в нем будут жить его жены. Хучуй он пожелал оставить себе, пусть и не первой женой, но она всё равно была рада. Мамы собирались переселяться во вдовий дом и показать накануне товар лицом. Апони тоже хотела показать себя. И не только лицом. Потом. А сейчас она ждала своей очереди, чтобы мамы украсили и ее тоже, а пока плела венок из набранных в лесу цветов. Яркие, с красными лепестками и светлой бахромой спереди109, они смотрелись очень нарядно и должны были подчеркивать узоры на лице.

Братья Апони надевали свои головные уборы с полосатыми серо-белыми перьями лесного орла110. Они складывали локти как крылья, и издавали смешные птичьи звуки, стараясь походить на тотем рода. Это было забавно. И очень воинственно.

На поле, где ночью горели костры, собирались наряженные индейцы. Первыми стояли чужаки в шкурах пум, с обильно зачерненными лицами. Они рычали и царапали воздух растопыренными пальцами с черными ногтями. На груди у них висели ожерелья из клыков убитых животных. Было страшно.

За ними шли представители рода касика их селения, с мордами медведей на голове. Они тоже были страшны, но Апони большинство из них знала, поэтому не так пугалась.

Дальше шли другие тотемы, и Орлы были почти в самом конце. Если бы отец был жив, они бы оказались где-то в середине, отец был самым сильным представителем своего рода. Все шумели, рычали, пищали, шипели, но вся эта многоголосица стихла. Апони обернулась.