Мертвая вода - Оливье Норек (2021)

Ромен уселся за руль, начало пути в машине без опознавательных знаков полиции прошло в молчании. Молодой лейтенант размышлял над одними и теми же вопросами, Ноэми тоже предавалась раздумьям.

— У меня есть собака.

— Да, я слышал.

Автомобиль выехал из Деказвиля и по национальной трассе направился в сторону Монпелье.

— И все-таки разве оружие, которым вы угрожали соседу, не должно было находиться в специальном сейфе? — спросил Ромен.

— Не будьте придирчивы. Завтра я его туда уберу, обещаю вам. И мы по-прежнему опаздываем, — добавила она.

— Вам хочется мигалку и сирену? Это доставит вам удовольствие?

— Угу, вполне.

Стрелка спидометра зашкаливала, а Валант очень осторожно, несмотря на скорость, прокладывал себе путь между машинами.

— Вы как-то странно выглядите.

— Странно?

— Заинтересованной. Увлеченной. И настоящей…

— Выбирайте.

— Тогда увлеченной. И настоящей…

* * *

Институт судебно-медицинской экспертизы Монпелье, представляющий собой неотъемлемую часть университетской больницы, не обладал обветшалой прелестью одноименного парижского заведения с его постройкой из старых камней и омывающей его подножие Сеной. Это была просто отремонтированная в прошлом году гигантская больница с белыми фасадами и нескончаемыми коридорами, как почти во всех подобных учреждениях.

По сравнению с этими прозекторскими, что сияли чистотой, как операционные блоки, и были оснащены оборудованием по последнему слову техники, парижский морг был похож за выставку редкостей или кабинет деревенского лекаря.

На столе из высококачественной нержавеющей стали покоились обнаруженные накануне фрагменты детского скелета, уже отмытые от органических жидкостей, которые теперь находились в больших резервуарах для отходов с этикеткой «Биологически опасно». К изумлению Шастен, которая еще не видела подобного устройства, огромный экран на стене позволял наблюдать за вскрытием в реальном времени.

— Значит, это тоже можно проводить в режиме видеоконференции?

— Вы бы предпочли такой способ? — спросил Ромен.

— Это дает возможность избежать запахов, — входя в помещение и протягивая руку для приветствия, сообщил судмедэксперт. — Впрочем, по моему опыту, следователи, как святой Фома[23], любят увидеть все собственными глазами.

Этот корпулентный мужчина, раз и навсегда сказавший спорту «нет» и многажды «да» всему остальному, заинтересованно разглядывал Ноэми как новый случай из практики, стараясь понять происхождение каждого рубца. Она терпела, пока хватало сил.

— То, что вы ищете, находится на прозекторском столе, — уточнила она.

— Приношу свои извинения, капитан, — сказал он, возвращаясь к останкам.

Натянув перчатки и опустив защитную маску, он щелкнул пультом и запустил видеозапись вскрытия.

— Субъект, взятый на учет как Х. Костная зрелость не достигнута, так что я не могу установить пол. Между восемью и двенадцатью годами. Обнаружен в герметично завинченной и погруженной в воду пластмассовой бочке. Эта емкость изъята для снятия проб, после анализа мы узнаем, для чего она использовалась изначально. На уровне позвоночного столба я наблюдаю явный перелом вследствие жесткой деформации, как будто его попросту сложили вдвое. Для чего, по правде говоря, требуется много силы, голыми руками это почти невозможно. В любом случае причина смерти в этом.

— У вас есть какие-то соображения относительно датировки?

— При подобном состоянии трупа? Между многими годами и немалым количеством лет.

— А с еще меньшей точностью, если можно? — огорчилась Ноэми.

— Я судмедэксперт, а не гадалка.

— А что насчет ДНК?

— В моем распоряжении есть только остеобласт и губчатая костная ткань. Надеюсь, этого будет достаточно.

Он взялся за хирургический бур, выбрал из костей самую подходящую, на мгновение остановился и обернулся к Шастен.