В другой было написано: «К вопросу о моем заказе. Приступайте. Кен Данаггер».

В качестве пояснения Риарден добавил:

– Он не был готов к немедленному началу работ. Речь идет о восьми тысячах тонн риарден-металла. Крепи для угольного рудника.

Они обменялись улыбками. Комментариев не требовалось.

Риарден обратил внимание на руку Дагни, вернувшую ему телеграммы. В свете лампы кожа руки, лежавшей на краю стола, казалась прозрачной… У нее были руки молодой девушки, с длинными тонкими пальцами, которые она на мгновение расслабила, сделав беззащитными.

– «Литейный завод Стоктон» в Колорадо, – сказала она, – пообещал мне закончить тот заказ, от которого отказалась «Объединенная стрелочно-семафорная компания». Они хотят встретиться с вами относительно поставок металла.

– Они уже были здесь. А как у вас с персоналом?

– Лучшие инженеры Нили остались – именно те, в которых я нуждаюсь. И большинство прорабов и мастеров. С ними особых сложностей не предвидится. В конце концов, от самого Нили было немного толка.

– А как насчет рабочих?

– Предложений больше, чем требуется. Не думаю, что профсоюз станет вмешиваться. Большинство претендентов вписывают в анкеты подложные имена. Они – члены профсоюза. Работа им нужна отчаянно. Я выставлю на линии легкую охрану, однако особых неприятностей не ожидаю.

– А как ведет себя правление вашего братца Джима?

– Всей компанией пишут в газеты заявления о том, что не имеют абсолютно никакого отношения к «Линии Джона Голта» и самым решительным образом осуждают мое начинание. Они согласились на все мои условия.

Напряженные плечи Дагни были чуть отведены назад, словно в готовности к драке. Такая собранность казалась естественной, в ней читалась не тревога, а восторг; напряженным было и все тело под серым костюмом, растворявшимся в полутьме.

– Эдди Уиллерс приступил к исполнению обязанностей вице-президента, – добавила она. – В случае необходимости связывайтесь с ним. Сегодня ночью я улетаю в Колорадо.

– Сегодня?

– Да. Надо спешить. Мы потеряли неделю.

– На своем самолете?

– Буду дней через десять. Я намереваюсь возвращаться в Нью-Йорк один-два раза в месяц.

– А где вы там будете жить?

– На стройплощадке. В своем железнодорожном вагоне, то есть в вагоне, который мне одалживает Эдди.

– Это безопасно?

– В каком смысле? – Дагни удивленно усмехнулась. – Ну, Хэнк, вы впервые вспомнили о том, что я не мужчина. Со мной ничего не случится.

Риарден не смотрел на нее; взгляд его был обращен к листку бумаги с цифрами.

– Мои инженеры подготовили расчет стоимости моста и приблизительный график его сооружения. Нам надо все это обсудить.

Он протянул Дагни бумаги. Она приступила к чтению.

Клинышек света лег на ее лицо, подчеркивая четкие очертания жесткого, чувственного рта. Потом она чуть отодвинулась в тень, оставив на свету переносицу и опущенные темные ресницы.

«Разве не о тебе… – думал он. – Разве не о тебе мечтал я с самой первой встречи? О ком же еще? Все эти два года…»

Риарден, не шевелясь, смотрел на Дагни. В ушах его звучали слова, которых он никогда не позволял себе произнести даже в мыслях, слова, которые он ощущал, не позволяя им обрести форму, которые надеялся уничтожить, не позволяя им прозвучать в собственной голове. И теперь они полились внезапным, ужасавшим своей откровенностью потоком – он словно бы говорил их Дагни…