Призвание. О выборе, долге и нейрохирургии - Генри Марш (2017)

Уснуть мне не удавалось. Я пал так низко, что передо мной больше не осталось будущего. Я достиг дна бездонного колодца, из которого невозможно было выбраться. Я стал душевнобольным. Я был абсолютно одинок.

Я плакал и плакал, чувствуя, как вместе со слезами что-то внутри моего сердца оттаивает, словно осколок заколдованного зеркала, который проник в сердце мальчика из сказки Ганса Христиана Андерсена «Снежная королева».

Я столько времени боролся с собой и все это время смотрел на окружающих как на зеркало, в котором пытался разглядеть собственное отражение (увы, от этой привычки я не избавился и по сей день). Мечтал ли я превратить свое сердце в лед, желая подавить безнадежную и неуместную любовь к женщине, которая меня поцеловала? Не знаю. Однако незадолго до рассвета я встал с кровати и пошел к Шарли: она сидела на другом конце длинного темного коридора и в неярком свете настольной лампы читала газету, лежавшую на столе. Я попросил снотворное (в те дни для этой цели использовали ныне запрещенный «Могадон») и, совершенно выбившись из сил, уснул. А наутро с некоторым удовольствием увидел в зеркале ванной комнаты, что мои внутренние страдания наконец-то стали реальными — во всяком случае, теперь их можно было разглядеть. Под глазами у меня было два огромных синяка — что ж, гораздо лучше, чем резать руку осколком разбитого стекла.

Всю следующую неделю я по часу в день изливал душу приятнейшему пожилому психиатру, избавляясь от эмоционального груза. Теперь я испытывал необъятную любовь ко всему и всем на свете. Казалось, будто я родился заново.

После выписки я на машине поехал в Чилтерн-Хилс. Стоял чудесный осенний вечер. Я ощущал напряжение во всем теле, как будто только что пробежал марафон. Помню, с каким трудом я перелез через деревянный забор, окружавший поле (ворота были заперты). Это был самый счастливый день в моей жизни.

Исследования показали, что влюбленность редко длится дольше шести месяцев. Со временем эйфория развеивается, и на смену ей приходят более приземленные чувства, необходимые для того, чтобы поддерживать успешные отношения. Ну, по крайней мере полгода — это дольше, чем радостное возбуждение, которое я испытал, начав принимать холодный душ.

Чувство просветленности и оптимизм, осознание себя частью чего-то большего, не покидавшие меня после выписки из больницы, в точности походили на описанные в книгах примеры «божественного откровения», которое переживает человек, обратившийся в ту или иную религию. Да только в тот момент я не верил в присутствие божественной силы — ни в моей жизни, ни в целом мире. Источником моих ярких чувств, очевидно, служил тот же механизм, что активируется в головном мозге, когда мы влюбляемся. За счет этого механизма близость любимого человека делает нас счастливыми и он кажется нам невероятно прекрасным.