Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум» - Стиг Ларссон (2013)

— Что… да, хорошо. Как все прошло?

— Я застелила постели и положила в холодильник еду.

— Отлично. И никто из соседей тебя не заметил?

— Я не видела там ни души.

— Почему же они так тянут?

— Не знаю. И безумно волнуюсь.

— Будем надеяться, что они отдыхают у Лисбет.

— Будем надеяться… А тебе что удалось разузнать?

— Кое-что.

— Звучит обнадеживающе.

— Но…

— Да?

— Только вот…

— Что?

— Мне кажется, будто меня перебросили назад во времени или будто я приближаюсь к местам, где уже побывал.

— Это тебе, пожалуй, придется объяснить поподробнее, — сказала Эрика.

— Я должен… — Микаэль бросил взгляд на экран компьютера. — Мне надо покопать поглубже. Обсудим позже.

Она оставила его в покое и собралась ехать домой с тем, чтобы, разумеется, в любую секунду быть готовой к тому, что ее могут вызвать.

Глава 20

23 ноября

Ночь прошла спокойно, настораживающе спокойно, и в восемь часов утра Ян Бублански в задумчивости стоял перед своей группой в комнате для совещаний. Выгнав Ханса Фасте, он был в достаточной степени уверен в том, что опять может говорить свободно. Во всяком случае, здесь, с коллегами, Бубла чувствовал себя увереннее, чем за компьютером или с мобильным телефоном в руках.

— Вы все понимаете серьезность ситуации, — начал он. — Наружу просочились секретные сведения. Из-за этого погиб человек. Маленький мальчик пребывает в смертельной опасности. Несмотря на лихорадочные усилия, мы пока не знаем, как это получилось. Утечка могла произойти у нас или в СЭПО, или в центре «Óдин», или в окружении профессора Эдельмана, или через мать и ее жениха Лассе Вестмана. Мы ничего не знаем наверняка — и поэтому должны проявлять крайнюю осторожность, до сумасшествия.

— Еще мы могли подвергнуться хакерской атаке или прослушке. Похоже, мы имеем дело с преступниками, которые владеют новыми технологиями на совершенно ином уровне, чем мы привыкли, — дополнила Соня Мудиг.

— Именно, и это еще неприятнее, — поддержал ее Бублански. — Мы должны проявлять осторожность на всех уровнях, не говорить ничего важного по телефону, сколько бы наши начальники ни восхваляли нашу новую мобильную систему.

— Они хвалят ее, поскольку ее установка дорого обошлась, — заметил Йеркер Хольмберг.

— Возможно, нам следует подумать и над нашей собственной ролью, — продолжил Бублански. — Я только что говорил с молодым талантливым аналитиком из СЭПО — с Габриэллой Гране, если это имя вам знакомо. Она указала мне на то, что понятие лояльности не так однозначно для нас, полицейских, как можно подумать. У нас имеются разные виды лояльности. Существует очевидная — верность законам. Есть лояльность по отношению к общественности, а есть по отношению к коллегам, но существует также лояльность по отношению к начальству, а еще другой ее вид — по отношению к самим себе и нашей карьере; и иногда, как мы все знаем, эти разновидности сталкиваются друг с другом. Иногда человек защищает товарища по работе в ущерб лояльности по отношению к общественности, а иногда человек получает приказ свыше, как Ханс Фасте, и тогда этот вид лояльности сталкивается с тем, который ему следовало бы проявлять по отношению к нам. Но в дальнейшем, и я говорю это на полном серьезе, мне хотелось бы слышать только об одном виде лояльности — по отношению к самому расследованию. Мы должны поймать виновных и проследить за тем, чтобы больше никто не пал жертвой преступников. Согласны? Не играет никакой роли, позвонит ли нам сам премьер-министр или руководитель ЦРУ и заговорит о патриотизме и невероятном карьерном росте, — вы все равно не пророните ни звука. Согласны?

— Да, — в унисон ответили все.

— Отлично! Как вы все знаете, на Свеавэген в дело вмешался не кто-нибудь, а Лисбет Саландер, и мы прилагаем все усилия, чтобы определить ее местонахождение, — продолжил Бублански.