Когда я падаю во сне - Карен Уайт (2018)

Она вновь закрыла глаза, заключая очередную сделку с Господом. Если Айви очнется, я все ей расскажу. Правда, поскольку она оказалась в Карроуморе с этой лентой, значит, и так все знает. Откуда она узнала? И что именно?

Должно быть, Айви уехала в Карроумор, возненавидев приемную мать из-за того, что ей стало известно про Маргарет. От этой мысли у Сисси разрывалось сердце.

В больнице, когда пришла ее очередь сидеть с Айви, она поставила вазу с цветами на тумбочку у кровати и достала вязание. Сисси научилась вязать заодно с Айви – та решила связать свитер для Ларкин, живущей в Нью-Йорке, однако не продвинулась дальше рукава. Сисси тоже думала отложить спицы в сторону, но в конце концов продолжила довязывать тот свитер.

Дождавшись, когда медсестры уйдут, она поставила стул ближе к кровати.

– Мама с тобой, моя девочка. Все будет хорошо, обещаю. Я принесла тебе чайные розы. – Сисси придвинула букет ближе, чтобы Айви могла ощутить их аромат. – Распустились пару дней назад. Открой глаза, посмотри на них. Пожалуйста, открой глаза. Прошу тебя.

Сисси ждала ответа, но Айви молчала. Восковая кожа туго натянулась, обрисовав кости черепа, со всех сторон свисали трубки, помогающие ей есть и дышать. Сейчас Айви была до боли похожа на маленькую девочку, и Сисси едва не разрыдалась, вспомнив малышку, которую всегда любила как родную.

– Наверное, ты хочешь расспросить меня о своей маме. – Она коснулась прохладной руки Айви и, наклонившись ближе, прошептала: – Пожалуйста, просыпайся. Посмотри на меня и скажи, что прощаешь.

Сисси положила на колени клубок желтой пряжи, взяла спицы и прикинула, с какого места лучше начать.

Сисси

Май 1951

Сисси склонилась к зеркалу и аккуратно накрасила губы красной помадой, точно так, как показывала Маргарет. Она тщательно закрыла тюбик, положила в маленькую сумочку, которую ей дала Маргарет, и улыбнулась отражению в зеркале. На нее смотрела не Сисси Пернелл, а молодая своевольная женщина, первой заговорившая с незнакомым мужчиной на бензоколонке и фривольно покачивавшая бедрами, идя к машине.

– Выглядишь просто божественно, – констатировала Маргарет, удовлетворенно осматривая дело рук своих.

Она уложила волосы Сисси густыми блестящими волнами и нарядила ее в бледно-голубое батистовое платье со складчатым лифом и подходящие по цвету туфельки. Самый прекрасный наряд, какой Сисси доводилось носить. Даже с коротким болеро, прикрывающим обнаженные плечи, она все равно чувствовала себя немного неловко.

– Тетя Дотти говорит, что в отеле «Оушен Форест» теперь не такие строгие порядки, как до войны, так что нам не обязательно надевать длинные платья. Я считаю, мы роскошно выглядим, – сказала Маргарет. – А ты просто красотка, Сисси. Теперь, когда привлекательные джентльмены будут меня спрашивать, что за богиня рядом со мной, я скажу, что тебя зовут Сессали. Ты выглядишь слишком величественно для Сисси.

– Согласна, – кивнула Битти. – И вот еще тоже возьми. – Она вытащила из сумочки пачку «Лаки Страйк». – Когда к тебе подойдет какой-нибудь красавец, сделай вид, что хочешь закурить, пусть поднесет зажигалку. Девушка с сигаретой выглядит более загадочно.

Сисси с сомнением посмотрела на пачку, однако взяла, стараясь не думать о том, что сказала бы мама.

– Спасибо, Битти, попробую запомнить. Маргарет мне столько всего наговорила, как правильно сидеть, улыбаться и флиртовать, что у меня голова кругом идет.

Она хихикнула, отчасти под воздействием шампанского – Маргарет нашла бутылку в подполе, который ее дядя величал винным погребом. Она заверила подруг, что он не заметит пропажу, а если и заметит, то заговорщически подмигнет и ничего не скажет маме.

– А там будут «грязные танцы»? – поинтересовалась Сисси, в глубине души надеясь услышать «да».