Збиг: Стратегия и политика Збигнева Бжезинского - Чарльз Гати (2013)

ЗБ: В каком-то смысле я бы поспорил с первой частью вашего вопроса относительно того, что меня обвиняют некоторые демократы. Примите во внимание следующее: я был сопредседателем «Молодых американцев за Линдона Джонсона», так что этот конкретный демократ вовсе не разделял упомянутых вами взглядов. Другой демократ, Хьюберт Хамфри, попросил меня стать его главным советником по внешней политике, так что он тоже не разделял такие взгляды на меня. А потом, в начале 1970-х, как бы нескромно это ни звучало, настал мой черед выбирать, у кого становиться советником по внешней политике. Так что, очевидно, у них были иные взгляды, чем у «демократов», на которых вы ссылаетесь. При этом я знаю, что в американском внешнеполитическом истеблишменте есть сегмент, относящийся ко мне с подозрением. Эта группа не совсем демократы; они представляют как демократов, так и республиканцев, и к ним принадлежат многие члены традиционной англосаксонской элиты, которые полагают, что право понимать национальные интересы и говорить о них имеют только те, кто является американцем в третьем или четвёртом поколении.

Одним из ветеранов старой когорты, выражавших такие взгляды, был [бывший губернатор штата Нью-Йорк У. Аверелл] Гарриман [подробности указаны в главе 1 этой книги. – ЧГ]. Как-то я заговорил с ним начистоту: «Вы сомневаетесь в моём праве заниматься политикой, потому что я родился в Польше. А как насчёт вас, мультимиллионера, владельца того и этого в России, рудников в Грузии?» Он принёс мне свои извинения в письменном виде.

ЧГ: Я рад, что вы бросили ему вызов. Он был хорошим губернатором, насколько я помню, но одновременно наивным и снисходительным по отношению к Советскому Союзу – ужасное сочетание. А что насчёт постсоветской России? В настоящее время вы высказываете довольно оптимистичные предположения.

ЗБ: Я считаю, мы наблюдаем в России рождение новой реальности, и эта реальность доминирует. Она оформляется постепенно, но шансы на её усиление очень высоки, в основном посредством образования гражданского общества. Сейчас мы видим в ней не героев-одиночек прошлого, изолированных и часто преследуемых диссидентов, которыми могли восхищаться как личностями, а более широкий феномен. Более молодые представители растущего нового среднего класса служат доказательством возникновения настоящего городского гражданского общества со своими устремлениями и ожиданиями. Есть и другие симптомы этой новой реальности. Не думаю, что мы здесь, в Америке, понимаем – поскольку часто смотрим на вещи поверхностно – насколько разнообразными стали в России средства массовой информации, насколько по-разному факты и взгляды изображаются в газетах и в Интернете. Частью новой реальности стала даже политическая сатира.

Я считаю, что над нашим на Западе восприятием перемен в России доминирует тень Путина, его ностальгия по прошлому. Она скрывает более глубинные перемены, которые, как мне кажется, будут представлять проблемы его правлению. Трудно сказать, какова будет его реакция; возможно, он попытается сопротивляться переменам или даст увлечь себя потоку.

Вот довольно сложная и запутанная история, многое говорящая о современной России. Наверное, вы помните о взрывах жилых домов в Москве, предположительно устроенных чеченцами, и о том, как Путин воспользовался этим поводом для атаки на боевиков. Согласно одной из версий, взрывы на самом деле осуществила Федеральная служба безопасности России (ФСБ, преемник советского КГБ), и Путин задумал всё это специально. Для большинства граждан западных стран такая версия показалась слишком натянутой и неправдоподобной. И в самом деле, как мог руководитель страны распорядиться взорвать жилые дома, в которых живут его сограждане?