Збиг: Стратегия и политика Збигнева Бжезинского - Чарльз Гати (2013)

Подсознательно перейдя на традиционные советские формулы и стиль рассуждения, один из советских оппонентов Бжезинского отвечал, что лагеря предназначались для «перевоспитания этих классов» и что репрессивные действия были «исторически необходимы после революции». Другой утверждал, что политические репрессии были необходимы «исходя из ситуации и сложившихся политических условий». Подняв бокал, третий произнёс тост: «За перестройку и ГУЛАГ». Но для остальных это было уже слишком. Одна из его соотечественниц с явным неодобрением сказала: «За перестройку, но не за ГУЛАГ». Но при этом она добавила: «Я считаю, что противоречия внутри советского общества требовали решительных мер, чтобы взять ситуацию под контроль и обеспечить стабильность».

Бжезинский невозмутимо возразил: «Можете приводить этот аргумент сколько вам угодно. Но нетерпимость Ленина к инакомыслящим, даже внутри партии, превосходила все границы того, что требовалось для предотвращения анархии. И в каком-то смысле, его нетерпимость делала появление Сталина неизбежным».

Контраст между официальной советской историей и реальными событиями острее всего проявился во время поездки Бжезинского к месту трагедии в Катыни, где НКВД расстрелял тысячи польских офицеров, взятых в плен в результате раздела Польши между Сталиным и Гитлером в начале Второй мировой войны. Официальная советская версия возлагала ответственность за убийство поляков на нацистов, захвативших этот регион после нападения Германии на СССР в 1941 году. Несмотря на то что политика гласности заставила по-новому взглянуть на различные страницы истории, эпизод в Катыни всё ещё не был пересмотрен.

Бжезинский совершил поездку вместе с несколькими членами американской делегации и послом США в Москве, Джеком Мэтлоком. Ранним вечером все они прибыли на машине посла на вокзал, с которого отправлялся ночной поезд в Смоленск. По пути Бжезинский вкратце перечислял основные факты о Катыньском расстреле.

Он рассказал, что советские военные захватили в плен польских офицеров и распределили их по трём лагерям, где их допрашивали и предлагали перейти на службу в Советскую армию. Несколько сотен согласившихся выжили и после по памяти составили списки пленных. Отказавшихся расстреляли – всего около 4500 человек в Катыньском лесу. Сведения о двух других лагерях просто исчезли, хотя позже польские строители, работавшие в Советском Союзе у западной границы, обнаружили массовые захоронения, из-за чего советские власти выдворили их из страны. Много доказательств всплыло во время расследования Красного Креста после проведённой немцами эксгумации массовых захоронений. Были даже свидетели, которым удалось спастись в самый последний момент. На трупе одного офицера был обнаружен дневник, записи в котором недвусмысленно подтверждали, что ко времени расстрела поляки находились в советском плену.

Все присутствовавшие слушали молча. Бжезинский сказал, что он помнит последнюю строчку дневника, впоследствии отосланного дочери офицера: «Что будет с нами?»