Муза ночных кошмаров - Лэйни Тейлор (2018)

Нет. Крепко зажмурилась. Не на «себя». Это – ее тело. Она и есть «себя». Она осталась. Снова открыла глаза. Разум закипал. Она и тут, и там, не живая и не мертвая, присевшая рядом с собой в цветах.

Как можно присесть рядом с собой? Как можно обмывать собственный труп?

Так же, как и все остальное, твердо ответила она себе. Просто делай. Она омывала свое тело всю жизнь. И сможет сделать это в последний раз.

– Давай я тебе помогу, – предложила Спэрроу, ее голос – как открытая рана.

– Все нормально, – ответила Сарай. – Я в порядке.

Старшая Эллен срезала ножницами сорочку, и тело Сарай осталась неприкрытым, его знакомый рельеф выглядел странно с новой точки зрения. Выпирающие тазовые кости, розовые ареолы, выемка пупка – все это будто принадлежало другой девушке. Сарай сжала мочалку, и струйка воды побежала по ее мертвой груди. После этого она ласково, словно боялась причинить боль, начала смывать кровь.

Когда она закончила, вода в тазике стала грязно-красной, как и сама Сарай, которая держала собственную мертвую голову на коленях, чтобы сполоснуть волосы от крови. Она смотрела на влажный запятнанный шелк, прилипший к ногам, и боролась с пониманием того, что все это иллюзия. Сорочка не была мокрой. Сорочки вообще не было, как и тела. Теперь она – иллюзия. Девушка выглядела и чувствовала себя так же, как прежде, но ничто из этого не было реальным. Сарай знала, что этот призрачный образ ее подсознательная проекция – рекреация разума привычной сущности – и что она не обязана оставаться такой.

Призраки не подчинялись тем же правилам, что и живые люди. Они могли придавать себе любой образ. У Младшей Эллен при жизни был один глаз, но, став призраком, она вернула второй. Старшая Эллен постоянно менялась – мастерица и художница. Она могла носить певчих птиц в качестве шляпы или выращивать еще одну руку, если появлялась такая нужда, или же превращать свою голову в ястребиную.

Будучи детьми, очарованными трансформацией своих нянек, Сарай с остальными часто придумывали, что бы они делали, если бы стали призраками. В этом не было ничего странного, просто детская забава, как самая удивительная игра в переодевание. Можно отрастить клыки равида или хвост скорпиона или же сделать себя миниатюрным, как птичка. Можно покрыться полосками, перьями, стать стеклянным и прозрачным, как окно. Можно даже стать невидимым. Тогда это казалось чудесной игрой.

Теперь же, когда дошло до дела, Сарай просто хотела быть собой.

Она провела пальцами по мокрому грязному шелку на коленях, желая, чтобы он стал чистым и сухим. И он тут же повиновался.

– Хорошая работа, – похвалила Старшая Эллен. – Большинству из нас требуется время, чтобы разобраться, как это работает. Фокус в том, чтобы поверить, а для многих это непреодолимое препятствие.

Не для Сарай.

– Все как во снах, – сказала она.

– Да, тут у тебя есть преимущество.

Но во снах Сарай контролировала все, а не только свою одежду.

Очистить шелк от крови – пустяк. Она могла сменить день на ночь, верх на низ.

– Во снах, – произнесла она с тоской, – я могла бы вернуть себя к жизни.

– Мечтать не вредно. – Старшая Эллен провела по ее волосам. – Моя бедная милая девочка. С тобой все будет хорошо, вот увидишь. Это не жизнь, но есть и свои плюсы.

– Например, быть рабыней Миньи? – горько поинтересовалась Сарай.

Няня воздохнула:

– Надеюсь, что нет.

– Нет никакой надежды. Ты же ее знаешь.

– Вот именно, но я не ставлю на ней крест, и вы не должны. Пойдем. Пора одеть твое тело.

Девочки принесли белую сорочку на бретельках, чтобы прикрыть рану. Общими усилиями надели ее на тело Сарай, с трудом управляя вялыми конечностями, поднимая и поправляя их.