Братья по крови - Саймон Скэрроу (2014)

– А вы уверены, госпожа королева, что вам не грозит никакой опасности от тех, кто поддерживает его дело?

– Опасности никакой. В какой бы чести они ни держали Каратака, монеты из моей казны все равно ставятся ими выше. А пир – это лишь формальность. Что-то вроде ритуала. Я представлюсь на нем радушной хозяйкой и заручусь поддержкой и уважением моих людей. Они же смогут поднять здравицы и за Каратака, и за его славные деяния, но без пугающей перспективы проливать за него кровь. Честь будет удовлетворена всеми и для всех. – Картимандуя, сделав паузу, скрестила на груди руки. – Разумеется, вопрос цены, назначенной за Каратака, между мною и Римом останется в секрете. Так будет лучше и нам, и вам.

– Я понимаю, Ваше Величество.

– Тогда что, по рукам?

– Ну да, – нехотя кивнул Отон.

– Ну, вот и славно. Пока не начался пир, предлагаю вам насладиться гостеприимством Изуриума.

– Спасибо. Но мне сперва надо дать знать моему заместителю, что мы вернемся в лагерь позднее, чем предполагали.

– Да будет так, – Картимандуя милостиво указала головой на выход из хижины. – Вы можете идти.

Все встали со своих стульев и направились к дверному проему. Королева что-то негромко произнесла на своем языке, и к ней, остановившись, повернулся Веллокат. Они обменялись быстрыми фразами, и он повернулся обратно к римлянам:

– Я должен остаться. Королева во мне нуждается.

Макрон изо всех сил сохранял неподвижность лица. Катон кивнул Веллокату:

– Конечно. Тогда, наверное, увидимся на пиру?

– Да. На пиру.

Префект вышел из хижины последним, и Веллокат задернул за ним кожаную шторку входа. Идя за трибуном и его женой обратно к чертогу, Макрон скабрезно хохотнул и хотел что-то сказать, но Катон его осек:

– Дружище, осторожнее со словами.

– Да я просто насчет того, как обременительно бывает исполнение долга. Иной раз, может, и не хочешь, а надо… Повезло же нашему парню!

– Иной раз такое везение может быть чревато. Вон, глянь, – Катон исподтишка указал на пятачок перед чертогом.

Там с группой знати стоял Венуций, но в общем разговоре не участвовал. Руки его были скрещены на груди, а горький взгляд неотрывно уставлен в направлении хижины жены.

– Не думаю, что место любовных свиданий королевы держится от консорта в большом секрете, – вполголоса добавил Катон. Хотя и он не из тех, чтобы смотреть на это сквозь пальцы.

– Да уж, идите, наслаждайтесь гостеприимством этой зловонной кучи мусора, – ворчала Поппея, приподнимая на ходу складки столы.

День выдался жарким, земля спеклась, и эти причины, видимо, еще сильнее сказывались на настроении женщины, которая сейчас была сама колкость.

– Радость моя, – с наигранной беспечностью сказал ей муж, – я уверен, здесь действительно есть на что посмотреть. Стоит только поискать. Быть может, их местный рынок… Там можно присмотреть какие-нибудь очаровательные безделушки здешних варваров. Как раз для твоих друзей в Риме, любовь моя.

Поппея хлестнула супруга взглядом, словно плетью:

– Единственное, что здесь можно присмотреть, а заодно и подцепить, это какую-нибудь гнусную заразу этих варваров. Моим друзьям, безусловно, понравится заполучить ее как память о моем визите в этот очаровательный сельский уголок.

Препирание было прервано мельканием красной туники: с той стороны, где у коновязи дежурили телохранители, к Отону и его спутникам спешил римский солдат.

– О боги, – вполголоса буркнул Макрон. – Теперь-то что?

Солдат приближался, держа в руке сомкнутую восковую дощечку. На подлете он отсалютовал и протянул ее слегка оторопевшему Отону.

– Префект Гораций желает здравствовать, господин трибун. Мне было приказано найти вас и сразу же передать это вам, но те ублюдки никак не позволяли мне пройти. – Он кивнул на охристые туники стражников.