Алмаз раджи, Собрание сочинений - Стивенсон Роберт Льюис (2014)

Наконец, так ничего и не решив, принц направился к особняку на набережной, больше похожему на небольшой дворец. В течение многих столетий это здание принадлежало его царственным предкам. Герб Богемии красовался над входной дверью и над каминами; прохожие могли полюбоваться зеленым двором и роскошными цветниками, а также единственным в Париже аистом, свившим гнездо на крыше особняка. По двору сновали крепкие, хорошо одетые слуги, время от времени ворота распахивались, и под арку въезжал то один, то другой экипаж. Этот маленький дворец всегда был дорог сердцу принца Флоризеля, и, приближаясь к нему, он неизменно чувствовал, что возвращается домой. И в этот вечер, едва завидев островерхую кровлю и мягко освещенные окна, он испытал невыразимое облегчение.

Но когда он уже находился в двух шагах от боковой двери, которой обычно пользовался, из-за угла появился какой-то человек и обратился к принцу.

– Я имею честь говорить с принцем Флоризелем Богемским? – спросил он.

– Да, таков мой титул, – ответил принц. – Что вам угодно?

– Я сыщик центральной префектуры парижской полиции, – проговорил незнакомец. – У меня для вас письмо от господина префекта.

Принц принял письмо и пробежал его глазами при свете фонаря. Письмо было в высшей степени вежливым, но при этом настойчивым. Его просили вместе с подателем этого письма немедленно явиться в префектуру.

– То есть, попросту говоря, вы меня арестуете, – заметил Флоризель.

– Ваше высочество! – ответил сыщик. – Я совершенно уверен, что у господина префекта ничего подобного и в мыслях не было. Это просто формальность или, если угодно, любезность со стороны вашего высочества в отношении просьбы властей.

– Тем не менее, если я откажусь следовать за вами?..

– Не стану скрывать от вашего высочества, что мне даны довольно широкие полномочия, – с поклоном ответил сыщик.

– Право, такая наглость меня просто поражает! – воскликнул Флоризель. – Вас-то, как простого полицейского, нельзя не простить, но ваше начальство жестоко поплатится за свои необдуманные действия. Представляете ли вы хотя бы, чем может быть вызван столь неблагоразумный и нарушающий мои права шаг? Заметьте, что я пока еще не дал ни отказа, ни согласия, поэтому многое зависит от вашего быстрого и искреннего ответа. Разрешите напомнить вам, сударь, что дело довольно серьезное, в том числе и в международном плане.

– Ваше высочество, – пожал плечами сыщик, – дело в том, что генерал Томас Венделер и его брат Джон взяли на себя неслыханную смелость обвинить вас в воровстве. Знаменитый Алмаз Раджи, по их словам, находится у вас в руках. Если это не так, префект удовольствуется одним вашим словом. Скажу больше: если ваше высочество пожелает оказать честь простому сыщику и прямо здесь сделает заявление о своей непричастности, я немедленно удалюсь.

До этой минуты Флоризель считал свое приключение пустяком, которому лишь дипломатические соображения могли бы придать некоторый вес. Но при имени Венделера ему внезапно открылась истина: он вполне основательно может быть арестован, так как действительно виновен. И это не просто досадная случайность, а страшный удар по его чести. Как ответить? Что делать? Алмаз Раджи – и в самом деле проклятый камень и, похоже, принцу предстоит стать его последней жертвой!

Одно было совершенно ясно: он не мог заявить сыщику, что совершенно не причастен к этому делу. Надо было выиграть время.

Его колебания длились всего секунду.

– Хорошо, – наконец проговорил он, – мы идем в префектуру.

Сыщик еще раз поклонился и последовал за Флоризелем на почтительном расстоянии.

– Прошу вас, подойдите поближе, – сказал принц, – мне хочется поговорить, тем более что, если я не ошибаюсь, мы встречались и прежде.

– Для меня большая честь, – ответил сыщик, – что ваше высочество помнит мое лицо. Мы виделись восемь лет назад.