Алмаз раджи, Собрание сочинений - Стивенсон Роберт Льюис (2014)

– Ужаса? – проговорил доктор. – При чем тут ужас? Если этот органический механизм перестал действовать, то для меня он – всего лишь предмет для исследования. Кровь, как только она остынет и свернется, перестает быть человеческой кровью. Мертвая плоть перестает быть тем, что вызывает вожделение любовника или уважение друга. Вместе с отлетевшим духом исчезают изящество, привлекательность, красота – и ужас. Учитесь спокойно созерцать то, что находится перед нами, потому что, если мой план удастся, вам придется провести несколько дней бок о бок с тем, что теперь так вас пугает.

– План? – воскликнул Сайлас. – У вас есть план, доктор? Скорее расскажите, иначе я окончательно впаду в отчаяние!

Не произнеся ни слова, доктор Ноэль повернулся к кровати и принялся осматривать тело.

– Умер, никаких сомнений, – пробормотал он. – Кстати, как я и предполагал, карманы совершенно пусты и метки портного срезаны отовсюду. Чистая работа. К счастью, он совсем небольшого роста…

Сайлас напряженно ловил каждое слово. Окончив осмотр, доктор уселся на стул и с улыбкой обратился к американцу:

– С той минуты, как я вошел в вашу комнату, я только слушал и говорил, но и зрение мое не бездействовало. У вас в углу стоит одна из тех чудовищных конструкций, без которых ваши соотечественники не появляются ни в одном из уголков земного шара. Я имею в виду ваш сундук. До сих пор мне и в голову не приходило, что такая штуковина может оказаться хоть чем-нибудь полезной. Но теперь я кое-что понял. Использовали ли подобные сундуки в торговле невольниками или же для того, чтобы скрыть следы неосторожного обращения с ножом, я не знаю. Но одно для меня совершенно ясно: их делают только для того, чтобы прятать в них трупы.

– Знаете, доктор, – возмутился Сайлас, – сейчас неподходящее время для шуток!

– Хотя я и говорю с улыбкой, – ответил Ноэль, – но смысл моих слов более чем серьезен. Прежде всего, мой юный друг, нам надо опустошить ваш сундук.

Сайлас, покоряясь властной манере доктора, принялся за дело. Дорожный сундук был вскоре опорожнен, а на полу образовалась изрядная груда вещей. Затем молодой человек взял мертвое тело за ноги, а доктор под мышки, и вместе они не без труда уложили его в опустевший сундук. Затем крышка над этим странным багажом опустилась, щелкнул замок, и доктор собственноручно перевязал его веревкой. Тем временем Сайлас разбирал вещи, прикидывая, что можно было спрятать в чуланчик, а что поместить в стенной шкаф.

– Итак, – сказал доктор, – первый шаг сделан. Завтра или, вернее, уже сегодня вы постараетесь усыпить бдительность портье, уплатив ему все, что должны за квартиру до конца месяца, а я позабочусь о вашей безопасности в дальнейшем. А теперь идемте ко мне – я дам вам снотворного. Как бы худо ни шли дела, отдохнуть вам необходимо.

Следующий день навеки остался в памяти Сайласа как самый долгий в его жизни. Казалось, он никогда не кончится. Он никуда не выходил и провел все это время, глядя на сундук. Вдобавок, он пожинал плоды собственной нескромности: шкаф в комнате мадам Зефирин был отодвинут, и оттуда за ним неустанно следили. Это его так измучило, что в конце концов он загородил щель со своей стороны. Избавившись от соглядатаев, Сайлас провел остаток дня в покаянных молитвах и слезах.

Поздно вечером в его комнату вошел доктор, держа в руках два конверта: один довольно толстый, а другой настолько худосочный, словно он был запечатан пустым.