– Не то чтоб я не верил в альтруизм… – произнес я. – Однако вы предприняли столько трудов на благо совершенных незнакомцев…

– Готов к еще большим, – сказал он, – лишь бы помешать этим мерзавцам! И вы правы, что слабо верите в альтруизм. В каком человеческом деле не бывает хоть крупицы личного интереса? Вот и у меня в этом деле с фон Кемпеленом есть своя корысть.

Я передернул плечами.

– Порой результат важнее причины. Наш случай, кажется, именно таков. Я благодарен вам – чем бы вы ни руководствовались в своих действиях.

– Я человек весьма состоятельный, – заметил Эллисон.

– Не сомневаюсь, – сказал я, обводя каюту оценивающим взглядом. Дорогая резная мебель, роскошные восточные ковры, на стенах живописные полотна кисти прекрасных мастеров. – Коль скоро тут ни любовь, ни деньги не замешаны, стало быть, речь идет о мести. Я верно угадал? Наверное, кто-то из этой троицы сделал вам большую гадость. А может, вы потерпели от всех троих…

Он отрицательно покачал головой.

– Неплохое умозаключение, но вы попали пальцем в небо, – сказал он. – Для меня весь интерес – все-таки в деньгах. Я изрядно понаторел в алхимии и уважаю эту науку, а потому готов поверить в исключительные успехи фон Кемпелена. Зная достаточно о необычайных способностях Анни, я не сомневаюсь, что она в итоге проникнет в секрет фон Кемпелена. Будучи человеком очень богатым, я веду расчеты и держу деньги в золоте – а потому при любых серьезных колебаниях цены на золото могу враз лишиться всех своих капиталов. Успех Нечистой Троицы грозит мне банкротством – вот мой денежный интерес в этом деле. Я должен расстроить их коварные замыслы, чтобы в один прекрасный день не оказаться нищим. Таким образом, вами руководит любовь, мною – алчность, а что касается мести – Бог с ней, она тут ни при чем. Судя по всему, мы с вами естественные союзники.

– Мне возразить нечего, – сказал я. – Что до меня, я полон желания сотрудничать с вами.

Эллисон заулыбался и двинулся прочь от лабораторного стола.

– Рад, искренне рад, что мы пришли к соглашению, – сказал он, пересекая комнату и садясь за письменный стол.

Не прерывая беседы, он взял лист бумаги, склянку чернил и перо и начал писать.

– В скором времени я представлю вас моему главному советчику – великому практику месмеризма месье Эрнесту Вальдемару.

– Буду рад познакомиться.

– Не сомневаюсь, не сомневаюсь, – сказал Эллисон. – План мой таков: вы примете командование кораблем, начнете преследование этих проходимцев и отобьете свою даму сердца.

– Я? Приму командование? – ошарашенно спросил я.

– Да. Ведь вы как-никак военный, это очень кстати.

– Вы шутите? Я же сухопутная крыса, артиллерист… А как же вы?

– Мой организм уже не переносит долгие морские путешествия, – ответил он. – А Гризуолд с дружками, судя по всему, в ближайшее время поплывут в Европу – ведь как раз туда сбежал фон Кемпелен.

– В какую именно страну?

– А это вам сможет подсказать только месье Вальдемар.

– Когда мы побеседуем?

– Его сиделка, мисс Лигейя, познакомит вас с ним в удобный момент.

– Он что – инвалид?

– Да, у месье Вальдемара не все в порядке со здоровьем. Но у него есть достоинства, компенсирующие телесную немощь.

Тем временем Эллисон исписал один лист и потянулся за следующим.

– Так вот, – продолжал он, – этот корабль, его капитан и команда будут целиком в вашем распоряжении. В том числе Петерс и его орангутанг – свою зверюгу он именует Эмерсоном. Прежде чем сойти на берег, я дам вам рекомендательные письма к европейским вельможам и банкирам тех мест, куда вас может привести погоня за Анни.

– А где можно отыскать вас – в случае нужды? – осведомился я.

– Вы, наверное, никогда не слышали о поместье Арнхейм? – ответил мой хозяин вопросом на вопрос.

Я отрицательно мотнул головой.