Пауза.

ОЛАВИ. Ну что за незадача! Алекси, дай мне неделю, и я покажу тебе полностью готовый черновик! Ты погляди, сколько я уже написал!

Показывает пачку бумаги.

АЛЕКСИ. Не-не-не.

ОЛАВИ. Я ничуть не сомневаюсь, что ты сможешь убедить совет, если только захочешь. И ты захочешь, мы ведь с тобой друзья. А сейчас давайте прочитаем пару сцен. Если тебе не понравится, клянусь, мы тут же выкинем всё в мусорное ведро! Возьмите текст. Давайте-ка попробуем.

СААРА. Ты хочешь, чтобы мы это сыграли?

ОЛАВИ. Да нет, пока просто прочитаем. Но если по ходу возникнут какие-то эмоции, можно попробовать их отыграть. Но без всякого надрыва. Ты встань вот сюда, ты вон туда. Подождите, я возьму диктофон.

Алекси, проходя, шлепает Саару по заду.

СААРА. Руки прочь от моей задницы!

АЛЕКСИ. Да разве я тебя трогал?

СААРА. А то нет.

АЛЕКСИ. Ну, разве что случайно, не сдержался… Извини. Совсем ты меня с ума свела.

СААРА. Еще раз тронешь – пожалуюсь Олави.

Возвращается Олави.

АЛЕКСИ. Олави! Правда ведь у актеров принято поддерживать друг друга вот таким… (пытается снова шлепнуть Саару) образом? Самая что ни на есть актерская манера.

СААРА. Что за чушь! Еще только прикоснись – я тебя ударю! В этой стране половина театральных директоров уже оказалась бы за решеткой, если б кто-нибудь узнал, как они распускают руки.

АЛЕКСИ. Вот я и говорю, что это распространенный обычай. Дружески поддержать коллегу.

ОЛАВИ. Ну хватит, хватит. Сосредоточьтесь. Просто читайте с листа. Декламировать не надо. Алекси – терапевт, Саара – пациент. Алекси-терапевт начинает. «Это может показаться очевидным…»

ТЕРАПЕВТ/АЛЕКСИ (изображает психотерапевта). Это может показаться очевидным, но скажите, какие отношения у вас были с отцом?..

ОЛАВИ. Это что за речь?

АЛЕКСИ. А разве терапевты не так разговаривают?

ОЛАВИ. Любой текст будет звучать по-идиотски, если его читать вот так… расслабленно. Добавь немножко чувства.

ТЕРАПЕВТ/АЛЕКСИ (злобно). Какие отношения у вас были с отцом?

ОЛАВИ (выходит из себя). Да не злится он! Не злится! С чего ему злиться? Он проявляет эмпатию. Он – отчасти режиссер…

СААРА. А пациент – женщина?

ОЛАВИ. Ну нет. Пациент – точно мужчина. Это психотерапевт – женщина!

СААРА. Так может, мы поменяемся?

ОЛАВИ. Боже мой. Ну почему вы меня все время перебиваете? Терапевт должен нагонять страх… но слегка, слегка! И одновременно проявлять эмпатию.

АЛЕКСИ/ТЕРАПЕВТ (шепотом)…Вам надо подумать и понять, существовало ли взаимодействие между вашим отцом…

ОЛАВИ. Ну что за перепады? Что за шепот в камышах? Психотерапевты не шепчут! Что они, подростки на свидании? Он хочет заставить пациента понять, чьим зеркалом тот является…

СААРА. Что это значит?

ОЛАВИ. Да дьявол разбери, не буду я сейчас влезать в объяснения! Впрочем, ладно. (Воодушевляется.) Зеркало – это очень многогранно. Вспомните одноименный фильм Тарковского, где женщина смотрит в зеркало, а в нем отражается вся кровавая российская история… Кроме того, человеческое сердце – тоже суть зеркало для отражения божественной благодати. Нарцисс, заглядевшись в зеркало, становится пленником самого себя. В психоанализе…

СААРА. Нет-нет, это реплика пациента. Это он спрашивает: «Что это значит?»

ОЛАВИ. Ах да. Да, конечно. Простите. А терапевт продолжает. Хорошо, значит, пациент спросил, что это значит…

АЛЕКСИ/ТЕРАПЕВТ…Я практически уверен, что ваш отец вложил в вас собственные черты характера.

ОЛАВИ. И пациент негодует.

СААРА/ПАЦИЕНТ. И что мне с того? Вложил – значит, вложил!

АЛЕКСИ/ТЕРАПЕВТ. Хорошо. Теперь подумайте о детстве.

Олави начинает вполголоса проговаривать реплики вместе с Саарой и Алекси. Постепенно он вживается в игру.