– Могу ли я просить вас подарить мне этот танец? – Ричард сделал приглашающий жест.

Девушка слегка наклонила голову, будто что-то припоминая.

– Я уверена, что никогда не встречала вас раньше, милорд, но вы на кого-то удивительно похожи.

Ричард, заметив, как она хмурится, поспешил натянуть на лицо улыбку:

– Я не знаю, на кого именно, но надеюсь, что вам было бы приятно танцевать с ним.

Чентел засмеялась, но Ричард видел, что она по-прежнему озадачена. По счастью, пожилая леди, с которой она до этого беседовала, вдруг произнесла:

– Ради бога, Чентел, перестань строить из себя недотрогу и пойди потанцуй с этим очаровательным молодым человеком, иначе он решит, что ты его боишься.

Сквайр многозначительно кашлянул и вставил свое веское слово:

– В самом деле, музыканты вот-вот снова заиграют, и я уверен, что следующим танцем будет вальс. К большому сожалению, теперь мне придется вас покинуть.

Сквайр Питерсон откланялся и поспешил к оркестру, а пожилая дама исчезла из виду, как будто растворившись в воздухе. Ричард рассмеялся:

– Кажется, они оставили вас на мою милость.

– Боюсь, милорд, все как раз наоборот, – сказала Чентел, внимательно наблюдая за хозяином; тот о чем-то говорил с дирижером и улыбался.

Ричард недоуменно посмотрел в ее искрящиеся лукавством глаза.

– Боюсь, что сквайр взял вас в плен, чтобы вручить мне. В данный момент он просит музыкантов сыграть вальс, хотя Элиза обычно оставляет этот танец на более позднее время.

– Представьте себе, только что сквайр назвал Элизу неисправимой свахой! – рассмеялся Ричард.

– Да, они оба хороши, – в тон ему ответила Чентел, – только сквайр еще более прямолинеен, чем его жена.

Ричард поклонился:

– Как бы там ни было, я у ваших ног. Так не будем же разочаровывать хозяев. Позвольте пригласить вас на танец.

Чентел улыбнулась, но от Ричарда не укрылось выражение сомнения и нерешительности в ее глазах. Это его озадачило. Любая женщина на ее месте сочла бы за честь принять его приглашение на танец. Но отступить было уже невозможно. Поэтому он счел нужным добавить:

– Вы ведь не хотите огорчить нашего радушного хозяина?

Чентел засмеялась и поднялась:

– Что ж, мне не хотелось его огорчить.

– А меня? Я понимаю, что я только военный трофей, но неужели у вас не останется ни капли симпатии и для меня? – лукаво глядя на девушку, произнес Ричард, увлекая ее в центр зала.

– А о какой симпатии может идти речь, милорд? – спросила его Чентел, дерзко глядя ему прямо в глаза. В ее манере держаться не было и намека на флирт. Ее вопрос прозвучал как вызов.

Теперь Ричард начинал понимать, почему эта девушка отпугивала молодых людей. Однако не в правилах многоопытного мужчины было отступать перед строптивостью красотки, а потому он поднял перчатку.

– О вашей ко мне, – парировал он, чувствуя, что тонет в этих изумрудных озерах. Он властно обхватил ее за талию и закружил в танце. – Я мог бы представить вам свои рекомендации, но мне не хотелось бы таким образом подчеркивать свои достоинства.

– Понимаю. Так, значит, одно из ваших лучших качеств – скромность? – невинно заметила Чентел.

– Так и есть. Но почему мы все время говорим обо мне? Давайте лучше поговорим о вас.

– Обо мне? Но это очень скучно, а я не хочу вас утомлять.

– Так кто же из нас излишне скромен? – поддразнил ее Ричард, в душе удивляясь, почему она не воспользовалась возможностью представить в выгодном свете свои достоинства и произвести хорошее впечатление, как это делали многие кокетки, танцуя с ним.

– Это вовсе не застенчивость. Просто я веду на редкость однообразную жизнь, и у меня нет никаких особых талантов, которыми я могла бы похвастаться.

– Разве нет? – Ричард нашел ее ответ весьма забавным. – Думаю, другие с вами не согласятся. Чентел поняла, на кого намекал ее кавалер: