Чтобы разорвать клятву, связывающую паладина с богиней, требовалась некая манифестация. В случае с Лирэем это было наложение проклятья на один из монастырей Сельи. А в случае с Фринростом и Солигостом — убийство кого-то из прислужников богини, к числу таковых относились паладины и жрецы, а также представители клятвенных родов и выходцы из магических академий. Крэйвел не планировал нарушать клятву, но он по крайней мере мог сделать вид, обсуждая этот вопрос с Лирэем. Крэйвел догадывался, что Лирэй рано или поздно поймет, что его обманули, но на полпути к цели он уже не отступится, так что долго изображать маскарад не придется. Главными задачми Крэйвел определил следующие действия: ему нужно было вытащить Лирэя из-за пазухи лича, затем рассмотреть ренегата под лупой на предмет его пользы для Селиреста и сопутствующих рисков, по возможности привести к покаянию. е Если они, конечно, переживут стычку с братьями-ренегатами.

Все эти планы обсуждались в процессе очередной попытки поесть. В этот раз волшебница настояла на том, чтобы это был суп, так что они потратили время на поиски источника воды. Им оказался родник у подножия скал. До Катакомб Вингриса оставалось полдня пути, они бы даже успели долететь до темноты. Но Крэйвел решил пощадить Фелисию, ее уже трясло от голода.

В этот раз волшебница не демонстрировала никаких переживаний по поводу убийства бедных зверушек. Она выхлебала свою порцию супа едва дождавшись, когда тот чуть остынет. Крэйвел периодически улыбался, наблюдая за столь бестактным поведением со стороны девушки, с детства воспитанной в рамках строгого этикета. Фелисия и сама не подозревала, что может быть такой. Удивление, часто появляющееся на ее лице, веселило Крэйвела. Но он ни в коем случае не пытался пристыдить ее, ему просто было интересно наблюдать за тем, как она открывает для себя новое.

Решив продолжить путь уже утром, они проболтали до самой ночи, а потом уснули. В ходе разговора Фелисия призналась Крэйвелу, что подсмотрела его кошмар в катакомбах. Крэйвел не пожелал вдаваться в подробности увиденного ею. Тогда волшебница сменила курс разговора на свое прошлое. Она рассказала, что, обучаясь в академии магии, мечтала создать заклинание, которое позволит рисовать картины из снов. Поэтому она и научилась смотреть чужие сны. Она пыталась воссоздавать картины по образам, которые люди видели во снах, однако, это оказалось гораздо труднее, чем она думала. Но что куда более важно, довольно бесполезно. Мечты ее юности разбились о суровый быт, в котором картинки из снов были никому не нужны, и ей пришлось податься в куда более востребованные области магии. После академии она некоторое время работала помощницей алхимика, ну а потом ее похитил Лирэй.

Лирэй встретил их у входа в катакомбы на следующий день. еПриветствие оказалось довольн о напряженным.

— Похоже Вингрис тебе уже обо всем рассказал, — заметил Крэйвел.

— Здравствуй, — с легким укором ответил Лирэй, напоминая паладину о манерах.

Крэйвел отвесил шутливый поклон. Фелисии показалось, что эти двое сейчас снова сцепятся. Но обошлось.

— Капризный дед отказался телепортировать нас, так что придется идти своим ходом, — сказал Лирэй.

Крэйвел поразился тому, как ренегат обозвал лича, его брови приподнялись вверх. Лирэй не стал объясняться и достал из-за пояса сверток. Это заставило Крэйвела насторожиться, но свертком оказался не магический свиток, а карта. Хорошая карта, четкая и точная, но устаревшая, похоже, это была карта Вингриса, начерченная много-много лет назад. Но главное, что на ней было отмечено место, куда им предстояло отправиться.

Это были руины очень древней крепости, построенной еще до воцарения Сельи. Когда-то грандиозный комплекс, служивший домом для какого-то темного мага. Но время оставило от развалин разве что несколько стен да парапетов на поверхности и обширное подземелье. Руины находились не на территории Селиреста, а в местности, именуемой Тундрой.