Космопорт - Сергей Чернов (1999)

Борис Юрьевич Шмелёв — выпускник Бауманки 2029 года, начальник КС-«Симаргл», (контрольный стенд для проверки вернувшихся «Симарглов» и «стаканов»), бывшая пл. 250 УКСС «Энергия».

Крепкий тёмно-русый парень пожимает плечами:

— Мы тоже не узкое место. Полная проверка «Симаргла» занимает двое суток без особой торопливости. «Стакан» тестируется за полдня.

— «Вимана»? — смотрю на Ольховского.

У них с Ташей своеобразное разделение труда. Они оба строят и «Симарглы» и «Виманы», но Таша отвечает за первое, Юра — за второе.

— Три дня без особой торопливости. Когда все комплектующие в наличии.

На самом деле, никаких проблем с «Виманой» не предвидится. Что-то мне подсказывает –мои величественные планы, не иначе, — что в какой-то период нам «Виманы» вообще не будут нужны. Обращаю взгляд на Тераса.

— Итак. По всему видать, от вас, Артур Вяйнович, зависит всё. Будете справляться за сутки — будем каждый день запускать и справимся за месяц.

Русифицированный прибалт задумывается. Не тороплю. Народ потихоньку переговаривается. Минуты через три Терас размыкает уста:

— За сутки не получится. Ведь заводить ракету нужно полдня. Мы можем ускориться за счёт введения ночной смены. Тогда утром запуск, к следующему утру тоннель готов, к вечеру можно делать старт.

Намного лучше. Получается два старта за три дня. Дожимать дальше не буду. Может порваться.

— Так и сделаем. Срочно заявку в кадровую службу. Сначала мне на подпись, поставлю там пометку «В первую очередь». Контрольный срок вам на заполнение штатов и обучение персонала — неделя.

Мне кое-что нужно от Таши и Юры, но им ничего не говорю. Сюрприз будет. Технология напыления Ольховского в условиях полного вакуума космической степени станет только эффективнее. 3D-печать тоже. Хотя обкатать в космических условиях надо. В принципе, просто по условиям работы в сильно разрежённой среде, вроде ничего не мешает тупому переносу в космос. На «Оби» точно сработает, там полностью аналогичная аргоновая атмосфера. Работа «Ассемблера-2» не нарушится, у Таши и Юры есть двойной запас полного комплекта оборудования. Раскулачу их на один набор. Каждого.

18 сентября, суббота, время 11:10.

МГУ, ВШУИ, кабинет главы Ассоциации.

Обед у меня уже прошёл. И утром поднялся не в шесть часов, как обычно, а в четыре. Если по московскому времени. По байконурскому всё без изменений, сейчас там 13:10 и обеденное время благополучно завершилось.

Уже складывается обычай изгнания бедной Лизы, то есть Люды, из кабинета во время моих визитов в столицу. В приёмной Вера и Зина, с которой прилетел вчера. Озадаченные мной подчинённые пусть поработают без строгого и часто сковывающего инициативу начальственного взора. Изменение режима работы неизбежно требует какого-то дополнительного напряжения сил и произойдёт не мгновенно. Поэтому запланированный на 21-ое число старт не переносил. После него и включим ускорение.

— Заходите, Сергей Васильевич, — приветственно машу приглашенному на рандеву товарищу. — Садитесь.

Дробинин Сергей Васильевич — металлург, кандидат технических наук, преподаватель МИСиС. Проект «Вакуумная печь». Если точнее, то индукционная. Рассматривали с ним все варианты.

Электродуговая — сопровождается испарением электрода. Высокой температуры до трёх тысяч градусов и выше не выдерживает ни один материал. Самые тугоплавкие металлы или графит интенсивно испаряются. При этом загрязняют плавку.

Электронно-лучевой разогрев. Испарением катода можно пренебречь, оно крайне невысокое. Однако воздействие локальное, как и в предыдущем случае, не на весь объём металла.