Стреляющие камни - Александр Щелоков (2007)

Деррик вскочил со стула и вытянулся как генерал, принимающий парад, стоял ровно, а брюхо выпирало вперед.

— В атаку, сэр! Мы готовы!

2

Черны и длинны афганские летние ночи. Но их не хватает, когда человека гнетут заботы. А забот у начальника штаба войсковой группировки всегда бывает невпроворот.

Генерал Буслаев пробудился внезапно. Голова казалась чистой, мысль работала с удивительной ясностью. Маленький будильник, стоявший в изголовье на простенькой тумбочке, тикал негромко, успокаивающе. Протянув руку, Буслаев нажал кнопку и заблокировал уже ненужный звонок. Вот уже два года он просыпался в то время, которое сам себе назначал.

С минуту генерал лежал, распрямившись и вытянувшись. Потом сел, опустил ноги на коврик, вырезанный из полы старой армейской шинели, и встал. Сделал два энергичных приседания, развел широко руки, глубоко вздохнул, круто выдохнул. Затем напористо, с усилием потер загривок. Так он подгонял кровоток перед тем, как заняться работой.

Размявшись, Буслаев неторопливо оделся. Было душновато, но взяться за дело, сесть за стол, не приведя себя в порядок, он не мог даже ночью.

Пройдя к столу, Буслаев бросил взгляд на часы. Было ровно четыре. В помещении штаба царила тишина. Только из коридора изредка слышались шаркающие звуки. Это переминался часовой, стоявший на посту у знамени.

Открыв сейф, Буслаев взял с полки синюю папку. Положил перед собой, придвинул поближе зеленый пластмассовый стаканчик, наполненный карандашами разных цветов. Они стояли один к одному, острые, как казачьи пики.

Генерал взял со стола желтый фломастер и принялся за дело. Он читал разведсводки и отчеркивал куски текста, на которые хотел обратить внимание тех, к кому документ попадет от него. Сообщения звучали тревожно. Войска афганской антиправительственной оппозиции усиливали боевой натиск по всем направлениям:

«Руководство пешаварского „альянса семи“ принимает меры по увеличению численности формирований, перебрасываемых на территорию Афганистана. Ведется широкая вербовка добровольцев и наемников. Каждому, кто дает согласие вступить в ряды моджахедов — „борцов за веру“, установлено вознаграждение в размере от 10 до 14 тысяч афгани в месяц. Эта сумма примерно равна месячному окладу министра в нынешнем афганском правительстве. Иностранным наемникам платят в долларах еще более значительные суммы».

Желтым фломастером генерал раскрасил последние строки. Каждое сообщение заставляло задумываться. Генерал откладывал фломастер, подходил к столу, на котором была расстелена карта, находил нужные пункты, хмурился, возвращался и снова читал.

В пять часов, просмотрев разведсводки и несколько документов, присланных штабом армии, Буслаев достал из тумбочки старенький термос, налил стакан чаю, сохранившего за ночь тепло и аромат, выложил из полиэтиленового пакета три ванильных сухарика и с удовольствием принял свой первый, столь ранний завтрак. В шесть часов штаб стал оживать. В коридоре послышалось шарканье ног, оттуда потянуло табачным дымом. В половине седьмого, постучавшись, вошел начальник разведки полковник Хохлов. Спросил: «Можно?», хотя твердо знал, что отказа не последует.

— Садись, — сразу предложил ему Буслаев и показал на стул. — Что у тебя?

Хохлов стоял, тяжело отдуваясь и пыхтя. Вполне здоровый и крепкий человек, он с трудом переносил климат чужойстраны, хотя и не высказывал на него жалоб. Отдышавшись, подошел к столу, на котором лежала оперативная карта.

— Назревает хитрое дело, Василий Митрофанович. Вот, взгляни сюда.

Хохлов согнутым пальцем постучал по бумаге, указывая какое-то место. Буслаев подошел и нагнулся. Увидел тугое переплетение горизонталей, вязавших узлы горных кряжей, простор долины — «зеленки», крутые извивы небольшой речки, ее орошавшей.

— И что?

— Здесь — гора Маман. — Хохлов снова постучал пальцем по карте. — Склад боеприпасов и техническая база группировки.