Второй кощей - Дмитрий Билик (2025)

Кстати, в слабом свете лазурного лишайника (с названием которого я был категорически не согласен. Какой придурок додумался его так назвать?) они действительно походили на крыс. Здоровенных грызунов-переростков, которых в любой RPG-шке кучами убивают на первом уровне.

— Нам че теперь делать, ждать их?

— Не нам, а мне, — ответил я Алене. — Все, что ты должна сделать — привести помощь, когда явится Лихо.

— Может, мне с тобой…

— Ага, чтобы тебя случайно зашиб волот, а я потом объяснял Анфалару, что же именно произошло. Вот уж хрена лысого из Браззерс. Будем придерживаться плана.

— Так вдруг я действительно могу это, ну вроде как нейтрализовать магию защитника? Ты же сам говорил наверху. И про сирин придумал…

Я тяжело вздохнул. Вот что бывает, когда человек начинает излишне верить в себя.

— Наверху я так говорил, чтобы оправдать твое присутствие. Что до волота, его магии здесь нет. Он вроде аккумуляторной батарейки, которая подзаряжается от артефакта. Ему ты ничего не сделаешь. И я ему ничего не сделаю, потому что его сила прямо пропорциональна моей.

— Чего? — не поняла Алена.

— Чем сильнее рубежник, который оказывается в пределах действия охватывающего лабиринт артефакта, тем могущественнее становится волот. Поэтому даже крон не смог бы ничего ему противопоставить. Единственный варик победить стражника — сломать артефакт. Сделать напрямую это нельзя, потому что он, скорее всего, находится в центре лабиринта. Что остается? Изменить контур накладываемого действия…

Я это все уже рассказывал Алене. Но тогда она стояла примерно с таким же выражением, как и сейчас. Что называется, гуманитарий в самом плохом смысле этого слова.

Я даже вспомнил многочисленные брюзжания отца Костика по этому поводу. Он жаловался, что раньше гуманитариями называли тех, кто знал несколько языков, историю культуры и искусства, разбирался в своей профессиональной области. Короче, был крайне полезным. А теперь это стало ругательным словом для людей, не умеющих в точные науки.

Но я продолжал говорить. Пусть Алена и не поймет, но мне нужно было самому унять внутреннюю дрожь перед предстоящей схваткой. Потому что ты можешь десять раз сказать себе, что все продумал, но когда выйдешь драться, коленки все равно будут подрагивать. Уж сколько раз это проходили.

Вот и я старался отвлечься. Наверное, еще чуть-чуть и я стал бы рассказывать какие-нибудь истории из жизни, приправляя их нервным идиотским юмором. Однако Юния резко оборвала меня.

— Помолчи!

И будто даже каким-то другим тоном сказала. Что интересно, без всяких заиканий. Но я послушался. Наверное потому, что все это время только того и ждал. Какого-то вмешательства извне. Или пробуждения того, с кем рано или поздно придется столкнуться.

На мгновение показалось, что где-то вдалеке, в кромешной тьме, раздаются тяжелые шаги мертвого великана. Который направляется к незваному гостю с одной единственной целью. Но время шло и я понимал, что все это лишь шутки моего разыгравшегося воображения. А вскоре Юния снова подала голос:

— Все в порядке, сс… нашли.

Тут бы облегченно выдохнуть, но меня наоборот забила крупная дрожь. Я вытер проступивший на лбу пот, хотя под Башней Грифонов было довольно зябко, а затем выдал приспешнице последние инструкции:

— Алена, никуда не отходи и жди Юнию. Тебе тоже не угрожает опасность. Ты пришла сюда не за наживой. Поняла?

— Поняла, — ответила приспешница, хотя ее серьезное лицо сейчас выражало немалую тревогу. — Я пришла сюда, потому что дура.

Тут я даже не решился спорить. Хотя именно сейчас я понял, что разглядел в ней Анфалар. В этот момент она была на удивление притягательна. Когда не пыталась качать права, не собачилась, а оказалась необычайно собрана и напряжена. Можно сказать, что Алена была даже по-своему красива.