Второй кощей - Дмитрий Билик (2025)

Когда на Башню упал свет, она стала нехотя… шевелиться. Лично я не знал, как еще это назвать. Сначала повернулся верхний пояс из кирпичей, затем средний. Следом, один кусок искуственного камня отъехал вбок, обнажив крохотный проход, в который мог пробраться разве что голубь, другой встал на его место. Постепенно вся Башня Грифонов пришла в движение, меняясь, поворачиваясь Противно скрипя и осыпаясь кирпичной пылью. Меньше чем через минуту она трансформировалась в новую башню. Значительно скромнее прежней по высоте, зато шире и, самое главное, с внушительным проемом посередине.

Я даже вспомнил, как Коловрат говорил, что сам входил в башню. Ну да, это вполне возможно. Правда, чувствовать он себя здесь должен был, как двухметровый европеец в японском автобусе. Даже не знаю, откуда у меня такие ассоциации.

Что еще интересно — как только Башня трансформировалась, княжеские ратники сразу отошли от нее шагов на десять. Словно из недр этого загадочного сооружения мог кто-то выпрыгнуть.

— Башня открыта, — прокомментировал очевидное Великий Князь.

Нет, понятно, что он имел в виду: «Мотя, давай шустрее двигай вниз и делай грязь». Просто мне тоже надо немного настроиться, вытряхнуть аргал из штанов и представить, что я не трус. Потому что планировать все — это одно, а спускаться в мрачное подземелье — совсем другое.

— Да, благодарю за наблюдательность, Ваше Величество, — а сам уже обратился к белой чуди. — Господа…

Правда, тут же стушевался. Потому что сразу две особи не подходили под эту категорию. Одна чудь была слишком красивой для мужчины, а у другой виднелась внушительная грудь. Такая даже при гинекомастии у сильного пола не вырастет. Тьфу ты, вот поговоришь о всякой фигне с Аленой, а потом запоминаешь ненужные слова.

— Товарищи, — исправился я. — Можно отправляться в путь.

Было заметно, что чудь тоже не горит желанием пускаться во все тяжкие. Сыра земля — оно, конечно, хорошо. Но вот мертвый волот не внушал оптимизма. Даже сдержанного.

Поэтому я сделал единственное, что было способно хоть как-то воодушевить нечисть. Подошел к проему и стал медленно спускаться в чрево Башни.

Что меня удивило — я погорячился по поводу темного подземелья. Потому что первое, что увидел — россыпь знакомого лишайника на кирпичной стене. Да, полоска была тоненькая. Одна часть ее уходила вниз, а другая тянулась дальше по коридору. Как совсем слабенький светодиод, но и этого было достаточно, чтобы осветить утоптанную землю, ровную кладку кирпичей и длинную галерею с множеством ходов.

— Жесть, — прокомментировала увиденное Алена, которая даже не задумывалась над тем, идти за мной следом или нет.

Вот неизвестно, чего в ней было больше — храброй бесшабашности, глупости или желания поскорее закончить это приключение, чтобы воссоединиться с Анафаларом?

Дурной пример оказался заразителен. А может Горислав посчитал зазорным, что обычная женщина, даже не рубежница, не побоялась войти в Башню, а он оробел. Так или иначе, спустя десять секунд вся белая чудь была здесь. Мялась с ноги на ногу, с опаской смотрела в галерею, но ждала приказаний.

— Товарищи, вводные те же. Нам нужно найти место в стене, больше всего подверженное разрушению. Я не поверю, что за столько лет ничего не осыпалось. И повторюсь, вам ничего не грозит. Вы пришли сюда не за наживой, потому волот не будет на вас реагировать. Но лучше бы сделать все быстро, как вы умеете.

Последнее я сказал для того, чтобы немного воодушевить нечисть. Как они «умели», я в душе не представлял. Но уж очень надеялся, что все их россказни про «земля дает силы» — не пустой треп.

— Слышали? Давайте — быстрее начнем, быстрее закончим! — пробасил Горислав.

И белая чудь ломанулась в галерею, устремляясь в разные ходы. Словно они несколько недель только и занимались изучением лабиринта, а теперь могли наконец проявить себя.