Второй кощей - Дмитрий Билик (2025)

Что дело плохо, стало ясно по запаху. Мне всегда думалось, что в квартире умирающего пахнет лекарствами и немытым телом. Как только я оказался здесь, в нос ударил аромат масла от лампад, затхлости и… смерти. Она уже ходило вокруг, подбирая полы своего темного одеяния.

— Стоять! — заорал я.

Вышло так хорошо, что несколько рубежников даже испуганно поднялись. В том числе Лео, оказавшийся в первых рядах.

— Матвей? — изогнулись от удивления брови Анфалара.

— Я тоже рад тебя видеть, друг, но это все потом. Как Форсварар?

— Плохо, — успел перестроиться в ходе повествования Безумец. И даже махнул вбежавшим наконец стражникам, которые охраняли дверь. Мол, все нормально. — Силы покидают его. Он испытывает чудовищные боли, тело не справляется.

— В присутствии человека… не очень красиво говорить, словно его… нет.

Да, голос Форсварара не был похож на его — тусклый, бесцветный, будто собранный из остатков старого железа, уже покрытого толстым слоем ржи. Но я облегченно улыбнулся. Живой и в сознании. То, что мне нужно.

Правда, как только я приблизился к правителю, к горлу подступил ком. Форсварар был облачен в богатые одежды, напоминающие гигантский плащ, но даже они не закрывали тело полностью. А кожа на шее и руках была изрыта кровоточащими язвами. Оболочка Форсаварара действительно больше не справлялось.

— Отойди, — отодвинул я чужанина. И прильнул к уху правителя. — Выслушай, пожалуйста. Мне кажется, у меня есть выход из сложившейся ситуации.

Говорил я сбивчиво и торопливо. По крайней мере, несколько раз пришлось пересказать, чтобы донести до Форсварара всю суть задуманного. И в какой-то момент я увидел в мутнеющем взгляде то, что и хотел — надежду.

— Ты думаешь… это… сработает?

— Один раз уже сработало. А у меня есть записи и материалы, чтобы повторить. В любом случае, попробовать стоит.

— Хорошо. Только сначала… перед тем, как все произойдет… мне надо…

Он слабым движением, даже не пытаясь подняться, поманил к себе Анфалара. Безумец, который и так был здесь, просто вложил свою руку в кровоточащую ладонь правителя

— Я не знаю, что будет… после того, как Матвей… Сработает или нет… И если да… я не останусь прежним…

Слова давались Форсварару тяжело, оттого и говорил он обрывками. Однако лично я все понимал.

— Потому я хочу именно сейчас…

Он замолчал, словно собираясь силами. А затем продолжил:

— Я, Форсварар, сын Нигимора… правитель Фекоя и… окрестных земель… добровольно передаю свою власть… Анфалару… сыну Карфанара… Пусть… он станет щитом для жителей… крепости. Мечом для… врагов нашего народа… и ростком крестсежа для… собственных подданных…

Говорил Форсавара так тихо, что казалось, будто это не его голос, а частички эха. Впрочем, собравшиеся в зале рубежники ловили каждое слово.

Когда же заговорил Анфалар, то на фоне речи правителя, его могучий бас заревел перекатом широкой горной реки:

— Я, Анфалар, сын Карфанара, с честью принимаю от Форсварара, сына Нигимора предложение. Я стану щитом для жителей крепости, мечом для врагов нашего народа, крестсежем для собственных подданных, отцом для обездоленных и братом для тех, кто идет по дороге силы и славы. Аргхэ!

— Аргхэ!! — дрогнул зал, вторивший Анфалару.

Я даже не стал пытаться переводить последнее слово, которое означало нечто среднее между «славься» и «беру в свидетели». Ох уж эти мне тонкости изнаночного языка… К тому же, мое внимание было приковано к Форсварару, который вдруг решил умереть. Видимо, посчитал, что самое важное уже сделано, а про мою идею позабыл.

Его одежда намокла сразу в нескольких местах, свидетельствуя о новых ранах. А тело теперь уже бывшего правителя изогнулось, словно через Форсварара пропустили электрический ток. Наверное, будь он в состоянии кричать, так орал бы благим матом. Теперь же рубежник лишь негромко застонал.

Так, стоять. Умирать я еще никому не разрешал.