Второй кощей - Дмитрий Билик (2025)

Ладно, все нормально. Может, это просто боязнь одиночества. Я в последнее время вообще почти никуда не путешествовал один. Со мной постоянно кто-то да был. Теперь же в Трубке никого не оказалось.

Правда, успокоиться так и не удалось. Как только перед глазами мелькнул последний холм, а затем показался Фекой, мое сердце застучало почти со скоростью пулемета. Внизу, в ложбине у Мертвого леса, серебрился лед, которого прежде я не встречал. Первые признаки подступающей вечной зимы, которая со временем будет только усиливаться.

Но самое главное, с Фекоем ничего не случилось. Дома на месте, крепостная стена горделиво возвышается над окрестностями, а внутри двигаются крохотные точки — люди. Значит, все нормально.

Вот только облегченно выдохнул я, когда уже оказался возле главных ворот и услышал собственное имя:

— Матвей! Это Матвей!

Кто-то обнял, кто-то похлопал по плечу. В нос ударил запах пота, кожи, горечь крестсежа (видимо, кто-то только что перекусывал) и городской пыли. Я на ходу даже ответил на приветствие, уже бросившись вверх по главной улице к знакомому дому. Нетерпеливо постучал, в ожидании барабаня пальцами по косяку, пока мне, наконец, не открыла сама Алена.

— Слава Богу, — обнял я ее.

— Здравствуй, здравствуй, — улыбнулась бывшая приспешница. — Ты чего такой взбудораженный?

Внутри что-то стучало и звенело. Наверное, это домовой, который теперь стал верным слугом приспешницы, помогал готовить. А зная Алену, может, единолично управлялся с кухонной утварью, под неусыпным контролем девушки.

Хотя и сама пустомеля оказалась облачена в фартук на фекойский манер. У нас эта одежда была с тонкими тесемочками, у местных же, напротив, с широкими плечами. Зачем — непонятно. Судя по тому, что ее щека оказалась вымарана в муке, Алена собиралась что-то печь. Чудесны дела твои, Господи. Надо было оказаться в мире, где нет ванилина, дрожжей и пищевой соды, чтобы начать печь.

— Как вы?

— Да нормально. Как в сказке. Правда, про «Снежную королеву». Пытаюсь из букв «Ж», «О», «П», «А» составить слово «Вечность». В смысле, придумываю что-то съедобное из весьма ограниченных ингредиентов.

— Но ты счастлива?

Спросил и улыбнулся, как дурак. Потому что хотел сказать совершенно другое. Да и голова оказалась занята иным. Словно само вырвалось. Да и разве вообще спрашивают такое впопыхах, с дороги?

— Нет, вот если бы у меня была сейчас банка «Колы», то я стала бы абсолютно счастливым человеком, — рассмеялась Алена. — Ты чего, Анфалара ищешь? А то стоишь весь, как на иголках.

Я на автомате кивнул.

— Наверху он, у этого, Форсварара. Не имена у них тут, конечно, а просто пытка. Что-то там правителю под утро сегодня плохо стало. Вот мой туда и ушуршал. Да там вроде вообще все.

У меня даже в груди похолодело. Неужели опоздал?

Я, кивнув, махнул Алене на прощанье и бросился наверх так быстро, как только мог. И не стал ждать, пока стражники на входе распознают меня. Просто отмахнулся и бедняги отлетели в сторону. Да, не очень красиво, но тут уже не до вежливости, когда речь идет о жизни и смерти.

Хорошая новость — Форсварар оказался в главном зале. Плохая — он лежал на огромном постаменте, собранном из местного мертвого дерева. Я надеюсь, они его не жечь хотят. Во-первых, это немного по-варварски. Во-вторых, это вообще не безопасно. Тут система вытяжки — одно слово. Все в дыму будет. В-третьих, расточительно. Столько дерева, которое здесь в дефиците, портить.

Анфалар, впрочем, как и многие рубежники, был тут же. Безумец замер возле лежащего Форсварара, что-то шепча вполголоса. Остальные преклонили колени и смотрели в пол. Разве что единственный из всех присутствующих выделялся — стражник-чужанин, который стоял с другой стороны от Форсварара. Видимо, ему и должен был достаться хист.