Земли Ордена - Михаил Игнатов (2025)

Я, кося взглядом, проверил. Забавное ощущение. Привычная мне глубина озёр их силы менялась на глазах, двоилась. Я видел — дно — вот, рядом, едва скрытое тёмными потоками воды. Но видел так же и ещё что-то сквозь это дно, видел просвечивающуюся сквозь камни бездну, раз в десять глубже.

Проверил заодно и то, как мы выглядим внешне. Халаты как халаты, ткань как ткань. Если не натолкнуться на помешанного на своём деле торговца тканями, то никто и не поймёт, что во Втором поясе нет ткани подобной прочности. Главное — не видно амулетов и…

От досады дёрнул уголком рта: не видно кисетов Путника, у торговцев-то! Это очень плохо. На ходу мазнул рукой по поясу, подвешивая на него из кольца кисет, полный трав. Какая разница какой? Главное — вид.

— Уважаемые, — подскочил к нам слуга. — Желаете столик? У нас есть кабинки на втором этаже, где уважаемых гостей никто не будет беспокоить.

Я отмахнулся:

— Я ищу знакомых. Если они здесь есть, то присоединюсь к ним.

— Понял, понял, уважаемые, — мелко кланяясь, попятился слуга под взглядом Пересмешника.

Никаких знакомых я, конечно, не искал. Я искал того, кто расскажет мне новости Пояса и новости об Ордене. А для этого мне нужен торговец из ближних к нему земель.

Пока я напоказ вертел головой, моё восприятие охватило весь зал, все кабинки на втором этаже. Даже встретившаяся на пути формация не стала препятствием, я проломил её защиту раньше, чем сообразил, что это, и сейчас слышал всё, что старались скрыть от чужих ушей, правда, слышал сильно приглушённо, словно сквозь толстые занавески.

Ничего, кстати, интересного там и не обсуждали. Во всяком случае сейчас и для меня.

Вот те, кто мне нужен.

Если я верно помню, то эти три цвета — синий, зелёный и алый — и герб принадлежат Извилистым Рекам, соседям Дизир. Лучше и не придумаешь.

Молча двинул вперёд, не сомневаясь, что Седой и Пересмешник последуют за мной.

Раскинул руки, наполняя вязью символов уже свою печать над головой чуть пьяного мужика средних лет.

— Ба! Кого я вижу! Дядюшка Хотар, вы помните меня, мальчишку Ирала?

Мужик моргнул раз, другой, а затем с некоторым сомнением кивнул:

— Помню. Сколько же мы не виделись, что ты так вырос? Пять, шесть лет?

Я склонился в приветствии:

— Дядюшка Хотар, ваша память всё так же хороша. Пять лет.

— Ну садись, садись, не стой, — повёл он рукой.

Я ухватил стул от соседнего стола, придвинул его, а усевшись, встретился с тремя удивлёнными и одним колючим взглядом остальных, кто сидел за этим столом.

Колючий прищурился и спросил:

— Брат Хотар, как так вышло, что мы всегда и везде торгуем вместе, вместе пьём, вместе ходим по Павильонам Цветов, а этого нежданного племянника я вижу в первый раз? Кто же из сестёр принёс нам этого племянника и сообщил о нем только тебе?

Я улыбнулся и одним мысленными усилием раздвоил Пелену Доверия, награждая ей и брата своего придуманного дядюшки. Вот только выискивать в его старых печатях имя было некогда, поэтому я обратился к нему без имени.

— Второй дядюшка, неужели вы забыли тот день? Пять лет назад, я ещё был мелкий, но уже наглый, мы сидели в заведении как раз напротив Павильона Цветов, и я именно тогда первый раз назвал вас дядюшками.

Он захлопал глазами, а через два вдоха просветлел:

— А! Вспомнил. Воришка. Наглый, мелкий, умелый и умный.

— Не такой и умелый, раз я его поймал, — со смехом возразил дядюшка Хотар.

— Но достаточно умный, чтобы отбрехаться и обаять нас обоих, — ответил ему безымянный дядюшка.

Седой фыркнул мыслеречью:

— П-ха! Молодой глава, как стремительно вы из наследника торговца превратились в воришку. Или одно другому не мешает?

Я даже глазом не повёл. Пусть его. Этот Седой мне нравится гораздо больше, чем тот нудный тип, что каждый день перечисляет магистров, комтуров и даты сражений с сектантами. Поэтому я лишь расплылся в улыбке: