Земли Ордена - Михаил Игнатов (2025)

Буквально через вдох двери в зал распахнулись, словно там только и ждали этого мысленного крика, и вошли пять девушек с подносами. Одна из них скользнула ко мне, облизнула губы, призывно улыбнулась и вновь зачем-то присела, хотя сейчас, стоя, я отлично видел не только содержимое подноса, но и макушку не очень-то и высокой девушки. И тут до меня вдруг дошло, что я вижу не только макушку, дошло, обожгло яростью, и через миг я прошипел:

— Выйдите. Старейшина ошибся, никто пить не хочет, — Рагедон, который успел и взять бокал и отхлебнуть из него, поперхнулся, я же надавил сильней. — Покиньте нас.

Едва двери за девушками закрылись, я, клокоча от ярости, спросил:

— Вы что здесь устроили? Что, нравится, когда вам прислуживают, кланяются, позволяют заглянуть за ворот? На этом строится семья, по-вашему?

Келлер изумился:

— Что⁈

Я и сам замолчал едва ли не на полуслове. Присела только одна. Только одна и передо мной, а улыбкой она буквально предлагала себя мне, а не какому-то старейшине.

Медленно перевёл взгляд на Седого. Это он, дарс его побери? Нет, нет-нет-нет. Он никогда не заходил дальше шуток и подначек. Я перевёл взгляд левей, впившись им в другого своего старейшину. А вот Зеленорукий однажды уже лез в это, подговаривал Дараю, которая в самом расцвете… Неужто…

До меня вдруг дошла ещё одна вещь. Я же знаю эту девушку, помню её лицо и уже видел, как она призывно облизывает губы.

В голове всплыли подслушанные слова: «Как успехи? Выделила тех, что побойчей. Стараемся. Мы были не готовы к такому. У этих бойких хуже всех.»

Мой взгляд дошёл до Рутгоша и замер. Тот непонимающе поднял брови и этим переполнил чашу моего терпения.

Тишину зала разорвал звук лопнувшей струны. Удар духовной силы снёс Рутгоша вместе со стулом, отшвырнул через весь зал и впечатал в стену.

Через миг грохнула дверь, через которую ворвалась стража. Вернее, стража и те, кто себя за стражу только выдавал: бойкие и не очень девицы Рутгоша.

Я прорычал:

— Вон!

Сдержаться до конца не удалось, звук струны, хоть и слабый, прозвучал вновь, сбивая с ног слабейших из стражи. Но через вдох они все вымелись за дверь, утащив упавших, а я перевёл взгляд на держащегося за грудь Рутгоша.

— Вы что здесь устроили, дарс вас побери?

Бахар, который так и стоял в двух шагах от меня, осторожно спросил:

— Глава?

Я перевёл взгляд с Рутгоша на него, покосился на дверь, за которой слышались встревоженные голоса, и ударил о пол выхваченным из кольца Флагом, основой формации, которая должна защищать от чужих ушей. До треска сжимая пальцы на древке Флага, процедил, борясь с желанием так же крепко сжать пальцы на Пронзателе:

— Что, глава? Я спрашиваю, что вы здесь устроили? — каждое второе моё слово всё равно отдавалось лёгким звоном в воздухе, пробегало волной гримасы по лицу Бахара. — Вы, которые называете меня главой, ты, который назвался моим советником, вы все, вроде решили меня учить, передать свой опыт, воспитать из меня достойного магистра.

— Всё так, глава, — не отвёл взгляда Бахар.

— Только почему же ваше обучение больше походит на дрессировку Зверя? Летать? — цедя слова, передразнил голоса своих старейшин. — Глава, вы слишком много летаете, только зря тратите время. Хватит летать, лучше вдвое больше уроков по правилам поведения. Медитации? Глава, вы и так сильны для своего возраста и слишком сосредоточены на Возвышении, нужно немного отдохнуть от него, тем более что вы подняли такой интересный вопрос про возможность заработать на простых товарах, что я не могу не раскрыть эту тему, — стиснул зубы, давя ярость и вспыхнувшую уже не злость, а ненависть. Обвёл взглядом всех старейшин и прорычал. — Вы всё за меня решаете, словно обтёсываете меня в такого, каким хотите видеть: слабого, никчёмного, только и знающего, как признавать свои ошибки и не смеющего ступить без вас и шага.