— Глава, почему же работники вдруг начали гнаться за количеством?

Я пожал плечами:

— Решили, что стали достаточно умелы?

— Я говорю не об одном работнике, я спросил вас про всех работников, — Бахар перекинул мне свиток. — Ознакомьтесь, глава. Три четверти работников вдруг начали делать двойную норму или пытаться её сделать.

Прозвучавший намёк был слишком очевиден, чтобы сделать вид, что я его не понял. Я стиснул пальцы на свитке, который Бахар подловил явно не во время полёта к Потию, медленно спросил:

— Считаешь, что виной изменение, которое я внёс в плату за работы?

— Другой причины для такой дружной работоспособности я не вижу.

— Я изменил плату только для самых никчёмных работников. Не слышал, чтобы этим, — кивнул я на мужичка, заставив того испуганно сглотнуть, — платили только едой.

— Зато это не мешает им просить плату за дополнительные работы.

— Пустое обвинение. Они бы пришли к этому рано или поздно и без моих действий в казармах чернорабочих.

— Хорошо, глава, —неожиданно улыбнулся Бахар. — Хорошо. Взвешенно аргументируете, не теряясь от неожиданности, твёрдо стоите на своих позициях, не позволяя собеседнику пошатнуть их.

Я скрипнул зубами, едва сдержавшись от того, чтобы не перемолоть в труху зажатый в руке свиток. Только въевшиеся за эти недели наставления о том, что глава — это лицо фракции и не должен это лицо терять, удержали меня от проявления гнева.

Проверять он меня вздумал, пошатнуть с позиций, надавить. Для чего? Для очередного урока? Сейчас бы…

Я медленно выдохнул, с улыбкой сказал Потию, настороженно переводившего взгляд с меня на Бахара:

— Что же, давайте сойдёмся на том, что вы будете тщательней подходить к последней проверке, — ожёг взглядом мужичка. — Что до тех, кто спешит, то за каждый дополнительный блок сверх нормы Сломанный Клинок продолжит платить, но за каждый испорченный блок будет вычитать вдвое больше. Думаю, это будет справедливо.

Уже в полёте к новому месту, Бахар нравоучительно заметил:

— Глава, это было красиво и вполне соответствовало вам, как главе. Но, думаю, уже этим вечером Алкай выскажет вам немало упрёков в торопливости. Не просчитать такое предложение, — Бахар покачал головой. — Глава, пока есть время, загляните в свиток и прикиньте цифры.

Я едва не зарычал. Что тут прикидывать? Как платили, так и будем платить, так ещё и отбирать будем деньги назад за испорченное. Что тут считать? Но резон в совете Бахара имелся, и я всё же развернул свиток, правда, вникать в строки удавалось с трудом. Больше всего мне хотелось, чтобы уже наступил вечер, я оказался на площадке за резиденцией, туда пришёл Дим, я понизил нам обоим Возвышение, и мы сошлись в схватке.

Я бы уже прямо сейчас сорвался в жетон и устроил там бойню один против всех, заполнив врагами всю вершину утёса, но Бахар заметил бы, как ослабело моё внимание в тот же самый миг. Отвлекаться во время обхода города и работ? Он бы тут же начал читать мне нотации и заставил отвечать на десяток каверзных вопросов. Но не став задавать их мне во время утреннего облёта города, Бахар поднял этот вопрос во время совещания со старейшинами.

Алкай выслушал, но вместо того, чтобы задавать мне вопросы про ожидаемый баланс доходов и расходов, вздохнул совсем о другом:

— Да, ситуация неприятная. В предварительных расчётах не учитывалось, насколько разрушен город. Битва здесь была самой ожесточённой из тех, про которые я знаю. Мы изначально лишились части ожидаемых доходов и средоточий будущего влияния. Затем мы… — Алкай остановился, вздохнул и признал. — Я. Я допустил ещё одну ошибку, неверно оценив потенциал работников.

Рагедон ухмыльнулся: