Река Душ - Павел Каратанов (2025)

Я лежала и думала, что представить могу себе многое, например, Плоскоту́ или Разрушитель пространства-времени, но воплощать их не стоит. Даже если и смогу (а уверенность в этом была), то треснет уже не харя, а вся Василиса, причём насовсем. Всё-таки, пусть хоть и таким образом, до меня дошёл смысл фразы второго закона про спокойствие, терпение и ответственность — что же, лучше поздно, чем никогда.

И ещё — я вспомнила, почему именно десятый уровень силового щита, откуда у меня эта ассоциация — силовой щит десятого уровня позволял звёздному крейсеру, из прочитанной когда-то книги, при полете в обычном космическом пространстве, плевать на столкновения с мелкими и крупными космическими объектами, отражать кинетику и вредоносное излучение противника, а также, пока не кончится энергия, находиться в фотосфере звёзд. Вот как-то так, Василиса — боевой звездолёт.

Я лежала на коврике и подушке из поддоспешника, вокруг суетились все, включая Жабодава и Пози, в основном бессмысленно, хотя чай и странный, но вполне съедобный, «очень вкусный чак-чак» мне организовали, энергия тонким ручейком начала восстанавливаться. Когда я смогла сносно говорить, то подозвала к себе Этилию и рассказала ей как эту свою историю, так и об ошибке сделать её сильнее нахрапом.

— До этого всё шло и ровно, и гладко — я перестала думать о последствиях, охренела и заигралась, захотела большего, всего и сразу. Это из-за моей заносчивости ты терпела боль, и теперь сама, испытав подобное, я поняла это. Мне искренне жаль, что так случилось, и я прошу у тебя прощения.

— Спасибо тебе за рассказ, теперь мы точно знаем про один овраг на нашем пути, и как на нём не сломать шею. Но извинения твои я не принимаю –это всё было оправданно — у нас нет кучи времени для адаптации, нам надо быстро стать как можно сильнее. Я тебе уже говорила и повторяю вновь — я готова терпеть боль, сильную боль, не один и не два раза, потому что у меня есть цель — спасти своего создателя, спасти Ивана.

— Да я бы тоже не бросила Пози с виртуальной гранатой, и надо было действовать, а не рассусоливать, но своя боль по собственной дурости это одно, а когда от твоей глупости страдает другой — это другое. Тавтология, конечно, но ты же поняла, да?

— Поняла, но остаюсь при своём мнении. И если ты придумаешь, как сделать меня ещё сильнее, обязательно скажи об этом, не скрывай. Вместе разберём варианты и найдём приемлемый, обещай мне!

— Хорошо, обещаю, — ответила я. Уверенность Этилии всколыхнула меня, за последние два дня я как-то подзабыла, для чего явилась в этот мир. Указывать на цель Пози это одно, а вот терпеть боль самой это немного другое.

— Этилия, ты можешь дословно пересказать мне все законы мироздания? — Я горько улыбнулась и добавила, — Для меня, вдруг, стала понятна их несомненная важность. Этилия выполнила мою просьбу, и я запомнила правила мира, жаль, что не сделала этого раньше, но ведь лучше поздно, чем никогда.

Ужинали мы рисовой кашей со сливочным маслом и подобием горбуши — каша подгорела, горбуша была явным «подобием», но лучшая приправа к любой еде — это зверский голод. Так что, прихлёбывая сладкий чай, я слопала две полные тарелки и не поморщилась, потом зевнула и, с нечищеными зубами и неумытой мордой, отправилась в царство Морфея. Что творили «эти канадцы» и как они без меня смогли выжить, а мир уцелеть, осталось загадкой. Думать, что не такая я и незаменимая, очень не хотелось.

Глава 12

Против лома нет приема

— Серьёзное отношение к чему бы то ни было

в этом мире является роковой ошибкой.

— А жизнь — это серьёзно?

— О да, жизнь — это серьёзно! Но не очень…

© Льюис Кэролл