Река Душ - Павел Каратанов (2025)

— Легко тебе говорить — ты хоть чем-то занят, — вызверилась я, но тут же взяла себя в руки, закрыла глаза, выпрямила спину положила руки на колени, десять циклов дыхания — начали, закончили.

— Молодец, люблю тебя и горжусь, — похвалил меня Ваня, и непринуждённо так спросил, — а ты знаешь, что Парамон выбрал для себя очень долгий, и трудный в развитии, путь равновесия и гармонии?

— Я читала про паладина равновесия — он верит в него сам и морду всем несогласным набьёт, оно?

— Нет, не оно, — Иван передал мне свой искренний смех, — приверженец равновесия скорее дипломат и переговорщик, нежели боевик — но его добро с кулаками, это да.

— Яйцо то же, только в профиль. Не вижу различия в наших формулировках, — указала я ему.

— Различия в деталях, в подходе — он изначально учитывает позиции всех заинтересованных сторон и сперва пытается их примирить, добиться между ними равновесия и гармонии, честно пытается. А вот если ничего не получилось, то исключает из уравнения какую-то одну переменную, чтобы добиться равновесия у оставшихся, и так далее, — уточнил Ваня и создал на столе небольшие весы Немезиды.

— Ребята, давайте жить дружно — Леопольд, подлый трус — мышей расстрелять — равновесие достигнуто — все пляшут и поют. Правильная методичка? — грустно рассмеялась я ему в ответ.

— Это неправильно, это не равновесие. Если придётся расстрелять упёртых мышей, то обязательно надо найти или создать новых, более сговорчивых, и помирить с Леопольдом уже их. Как-то так, если совсем утрировать, — и Ваня воплотил игрушечного мышонка полёвки.

— Вот я сейчас как начала-начала жалеть нашего Парамона, не смей ржать — моя жалость вполне искренняя. И я помню, что когда у тебя в руках молоток, то все вокруг кажутся гвоздями — постоянно себе это напоминаю, чтоб не сползти к очень простым решениям — забить всех нахрен. Но вот так — на пустом месте вязать себе руки и придумывать сложности — это сильно, даже не знаю, что и сказать — наверное охренительно сложно ему придётся в жизни, — я тяжко вздохнула и передёрнула плечами.

— Я рад, что ты поняла. Парамон пока не обрёл Душу, но даже первый шаг на таком сложном пути сильно приблизил его к этому. Постарайся сдуру не помешать ему, я не призываю тебя во всём с ним соглашаться, но хотя бы давай ему высказать своё мнение и прислушивайся к нему, — попросил Иван и создал кувалду на метровой рукояти.

— «Я понял, как это сделать и сейчас чувствую, что кто-то лезет в меня» — передал мне мир, и я тут же рявкнула в канал группы:

— Всем внимание, щиты надеть, «темп» на готовность. Началось!

Кхет появился из воздуха в двух метрах от Ивана — вот пусто, а вот он — незаметная глазу смена кадров. Выглядел он на этот раз необычно — на руках были перчатки с обрезанными пальцами, с тыльной стороны которых были прикреплены по четыре маленьких тюбика, похожие на наши с моментальным клеем. Тюбики различались цветами — на правой руке коричневые и бежевые, на левой — красные и бардовые. На обоих змеиных телах были верёвочные жилетки с карманами, а в них находились, уже виденные мной, четыре «прибора» и ещё, вот тут я охренела, два черных пистолета с маленькими рукоятками. Этой пародии на грозного нага не хватало тактических шлемов и положенного по лору трезубца, но недооценивать его я не собиралась — перед ним Ваня, а рядом мои друзья. Иван склонился перед Кхетом в низком поклоне и промямлил:

— Приветствую, повелитель Кхет. Я выполняю твой приказ — создаю новое.

— С-ситуация с-сильно изменилась-с, и всё это уже не важно, — как мне показалось в голосе Кхета звучала печаль и обречённость. — Мне надо переродиться и встроиться в-с твою с-свиту, изменить-с с-свою с-сущность-с. — Чёрные головы повернулись к нам, Кхет стремительно, как заправский ковбой, выхватил из ремешков пистолет и, направив его на нас, нажал на спуск.