Река Душ - Павел Каратанов (2025)

Двадцать полуметровых бочек окружали лежащий в центре полутораметровый баклажан, у которого, кроме тела, имелись антенны, глаза, руки и паучьи ноги, всего этого было по четыре. Бочки по бокам имели десятисантиметровые отверстия, а вместо верхней крышки у них медленно крутились лопасти вентилятора. — «Картина маслом — бочки-вентиляторы на страже баклажана» — со злым смешком подумала я, прекрасно отдавая себе отчёт в том, что кто-то из них точно является Иваном, скорее всего баклажан. — «Ванина мама просто божественно их готовила, и очень любила угощать ими нас — молодых и влюблённых», — с грустью вспомнилось мне.

Не двигаясь, и придержав от подобного Жабодава, я пожелала уничтожить все имеющиеся в помещении ловушки и подсветить красным опасные предметы и сущности, могущие причинить вред мне, Жабодаву или баклажану, — «Эк я завернула, ну да ладно, понятно же». На потолке что-то быстро вспыхнуло и опять стало темно.

— Да будет свет, — тихонько выдохнула я из себя слова, создала и запустила под потолок светящуюся сущность, отрегулировала её свечение до приятных глазу силы и спектра, и приступила к осмотру помещения. Стены пещеры были покрыты непрозрачной упругой плёнкой, в дополненной реальности именующейся как «Простая 2% с 15% энергии», причём шкала энергии была пуста на 60%; бочки имели идентификатор «Простая 0,4% с 10% энергии», три из них были пусты, но восстанавливались, остальные полны энергией.

Над баклажаном имелась надпись «31%» с безумными для этого мира 123% энергии, — «Начала завидовать — на целую четверть больше, чем у меня», — хотя заполненными из них были жалкие 12%, — «Перманентная слабость, его специально держат на голодном пайке». Я чувствовала, что наконец-то нашла Ивана и передо мной лежит именно он — мой любимый «баклажан».

Эпохальная встреча, грандиозный момент моей жизни, ключевая точка времени-пространства и всего мироздания…что я чувствовала в этот момент? Удовлетворение — нет, радость — тоже нет, ярость и ненависть к твари, заточившей и мучившей моего любимого — отчасти да, ещё сильнее погрузившись в себя, я ощутила нежность, желание любить и заботиться об этом «баклажане», моей родной сущности.

Я разжала руки и отпустила Жабодава — единорог, не совершая никаких лишних движений, подбежал к лежащей на полу сущности-баклажану и махнул хвостом, затем потянул морду вверх и издал свой любимый громкий «Гав».

Если быть честной с собой, то моё подсознание ожидало чего-то подобного, и когда оно произошло, то я совсем не удивилась, вот даже ни капельки — лежащий на полу пещеры малость сморщенный баклажан мгновенно преобразился в моего Ивана, самого прекрасного принца в мире. Я, находясь в какой-то перламутровой дымке сознания, тихонько подошла к нему, опустилась на коленки и поцеловала его — с нежностью и любовью, которые всегда ощущала в своей душе.

* * *

— «Если я не могу выбраться из тумана с пузырями фальшивого счастья, то заниматься познанием мира через познание себя мне никто запретить не в состоянии» — подумал Иван и уселся медитировать, — «Пути познания себя и мира одинаковы и различны, но мне важны лишь желание и цель». Он всё глубже, слой за слоем, погружался в медитацию, пространство-время вначале искривилось вокруг него, а затем почти перестало ощущаться, Иван почувствовал единение со Вселенной, всеобщую гармонию, божественную мелодию мироздания.

Сколько длилось это состояние он так и не понял, вечность, год или всего лишь краткий миг, но Иван всем телом ощутил тихую вибрацию пространства-времени и осознал, что изменился, стал другим. В этот момент его губ коснулся нежный поцелуй, и он открыл глаза.

* * *

— Я нашла тебя, — прошептала я Ивану, когда, после поцелуя, он сделал глубокий вдох и открыл глаза, — доброе утро, любимый. — Вокруг меня так и искрилась перламутровая дымка, мне было хорошо и спокойно — нежность и любовь, гармония.