Гарри Поттер и заклятие смерти - Константин Риндевич (2025)

В общем, близнецам хватило совести задуматься о своих действиях и их последствиях. Они даже порывались пойти извиняться перед младшим со всей широты своей души — Уизли не были плохими ребятами, просто слишком увлекались иногда. Пришлось останавливать — дядя Том опасался, что это только ухудшит состояние парня. Гарри был склонен с ним согласится — разошедшиеся со всем энтузиазмом близнецы могли учудить такое, что заикой станешь.

Тем более Гарри собирался сам поговорить с Роном, но всё никак не мог подобрать хороший момент для этого. Ну, в смысле — как с кем-то поговорить о том, что завидовать и опускать руки не надо, чтобы это не выглядело какой-то дурацкой лекции из разряда "делай хорошо, не делай плохо"? Как вообще начать такой разговор, чтобы собеседник не обиделся и не плюнул на тебя, и хорошо если только в фигуральном смысле? Будь это взрослый серьёзный человек, ещё ладно, но это бы сверстник!

Поэтому разговор всё ещё не состоялся.

* * *

— Что ж, мы закончили с изменением материала и размера неживого, — начала очередной урок профессор Макгонагалл. — На очереди большая тема о превращении части в целое.

После глубокой и интересной лекции декан Гриффиндора выдала им мешочек с песком, который следовало обратить в камень. Для Гарри это не составило труда, после всех его экспериментов с трансфигурацией. К сожалению, как раз они, стоило признать, уже забуксовали. Даже выученное раньше срока Фините Инкантатем для отмены превращений не то чтобы сильно помогло. Без него приходилось привлекать кого-нибудь из близнецов Уизли, так что стало, конечно, попроще… Но ничего критичного не решило.

За все эти эти месяцы удалось кое-что узнать, конечно. Та же спичка, например, вполне гасла после становления иголкой, и не загоралась снова после Фините Инкантатем. Щепка вполне себе увеличивалась, и не имело значения, от какого дерева она была — спасибо дяде за материал. А небольшая веточка уже на заклинание никак не реагировала, так же как охотничьи спички не спешили превращаться в иголки.

Но Гарри чувствовал, что за всеми этими превращениями и увеличениями стояло что-то фундаментальное. Иногда ему даже начинало казаться, что он что-то улавливает, но ухватить это ощущение никак не удавалось.

— Прекрасная работа, мистер Лонгботтом, — услышал он голос профессора Макгонагалл. — Пять баллов Гриффиндору.

Гарри тихо хмыкнул. Избавившись от страха — в какой-то мере, во всяком случае, — перед собственной магией Невилл показывал настоящие чудеса на уроках. Ну, чудеса для прошлого себя, конечно, уровень той же Гермионы он вдруг не достиг, да и Поттер смел надеяться, что достаточно старался, чтобы пока превосходить приятеля… Или уже всё-таки друга?

— Хорошая попытка, мистер Томас, но пока всё-таки слипшийся песок, а ещё не камень. Доверните руку в третьей петле, и тщательней выговаривайте последнее слово, и у вас всё получится.

Пожалуй, всё-таки с вопросами о фундаментальной Транфигурацией стоит обратиться к специалисту. Не мог же он быть единственным, кто заметил всё это, правда же?

— Вам стоит больше тренироваться, мистер Уизли. Возможно, стоит попросить помощи у ваших одноклассников, если какая-то часть материала непонятна?

После урока Гарри решился подойти к декану со своими вопросами. Не укусит же она его, правда же?

— Удивительно, что вы задаётесь такими вопросами уже сейчас, мистер Поттер, — профессор Макгонагалл скупо улыбнулась, явно гордясь учеником. — Как правило, задумываться о подобном ученики начинают ближе к ЖАБА, а серьёзно заниматься уже после выпуска под началом наставника.

— То есть мне придётся ждать? — всерьёз огорчился Гарри. Было очень обидно ждать полжизни, чтобы поймать эфемерное ощущение основания всего, чем они занимались уже сейчас.