Гарри моргнул, пытаясь переварить быструю речь алхимика. В принципе, свиток — ну, тот, с помощью которого он всё это время общался с мистером Фламелем, врученный Поттеру когда-то вороном, — действительно стоит оставить дяде. Вот только во всём этом был один вопрос. Мальчик сомневался, что мистер Фламель рассказал о смене личности хоть кому-то. С его слов выходило, что об этом никто не знал. Так почему?

— Почему вы вообще мне всё рассказываете? И сейчас, и раньше? Отвечаете подробно на все вопросы?

— Всё просто, Гарри, — печально усмехнулся древний алхимик. — Как я уже говорил, ты первый избранный, которого я встретил до исполнения пророчества. Ты единственная ставка, которую я могу сделать, чтобы спасти магию. Кто знает, что тебе потребуется, чтобы победить? Волдеморт куда слабее Гриндевальда, это так, но для тебя? Оба безмерно сильнее, и то, что одна бездонная пропасть меньше другой — какая разница? Я не могу в здравый срок даровать тебе сопоставимую мощь, но могу дать иное, не менее важное оружие — знание. Кто скажет, что тебе может пригодиться? Потому я абсолютно честен и открыт с тобой, Гарри. Ох, и да, Альбус скорее всего уже знает, что камень был у тебя, и ты вернул его мне.

— Вы поняли? — Гарри почувствовал, что краснеет. Это не было ложью, конечно. Фламель сам решил тогда, перед Рождеством, что мальчик работает с директором и именно от него получил философский камень. Поттер просто не стал это отрицать. Да, это не было ложью. Но всё равно было стыдно.

— Когда спас убегающий суп, — чуть рассмеялся древний алхимик, наслаждаясь выражением лица Гарри, когда тот вспоминал их самый первый разговор незадолго до Рождества. — Уверяю тебя, Альбус тоже не мало понял из того, что ты ему не рассказывал, без какой-либо моей помощи. Поэтому не удивляйся, если он поднимет эту тему.

Ну да, на что он рассчитывал? Ему было всего лишь двенадцать — ну, почти, но это ненужные детали, — а сколько этим стариканам? Конечно, они расколют любую его полуложь.

С другой стороны — он вполне мог утаить то, что показалось бы им невозможным, не так ли? Вряд ли кто-нибудь догадается, что мантия-невидимка младшего брата из сказки может противостоять Аваде Кедавре. И уж тем более что именно она лежит в его собственном сундуке. И поверить в догадку, даже если такая придёт им в голову.

— Что ж, пожалуй, мне стоит поторопиться, — вздохнул между тем мистер Фламель. — Я не отвёл себе много времени на последние дела, а теперь надо успеть связаться с нужными людьми. Печальным был бы исход, верни ты магию только для того, чтобы мир погрузился прямиком в Monde souterrain… М-м-м, придётся ещё немного отложить помощь той бедной девочке, увы…

Заметив недоумение на лице Гарри, алхимик пояснил своё бормотание.

— Я обещал Перенель, что помогу той несчастной девочке, погибшей недавно в Хогвартсе и ставшей призраком. Увы, защиту школы, созданную Основателями, смогли как-то обойти. Ты слышал о ней? Именно благодаря этому Хогвартс по праву считается самой безопасной школой, где долгое время нет смертей. Шарбатон и Дурмстранг пытаются добиться подобного строгим контролем за учениками или железной дисциплиной. Увы, даже сейчас случается гибель учеников. Впрочем, как показала смерть этой девочки, Хогвартс тоже не идеален. Печальная история, и Перенель взяла с меня слово, что я создам алхимическое тело и для бедняжки. Я крайне редко делаю подобное, но здесь мне, как и моей жене, искренне жаль столь рано оборванную жизнь. Надеюсь, Плутон простит меня, что я дам шанс прожить девочке отмеренную ей жизнь. Пусть это и не воскрешение как таковое…

Интересный факт — мистер Фламель явно не подозревал, что за защитой стоят только Салазар с Мерлином. Ну, если верить Шляпе, но та-то была почти непосредственным свидетелем. А вот про Основателей, кажется, была официальная легенда, как всегда не имеющая ничего общего с правдой.