Книга воспоминаний - Петер Надаш

Я только теперь подумал, что никогда прежде не видел их вдвоем, хотя по оброненным словам, легким намекам и случайным замечаниям было понятно, что они были неразлучны, но сколько бы я ни наблюдал за ними, сколько бы ни ломал себе голову, все вокруг них было окутано тайной, и загадочные их слова были скорее демонстрацией согласованной скрытности; казалось, что были они и был остальной мир, отдельный от них и им совершенно неинтересный, населенный посредственностями и тупицами, и если кто-то все же пытался втереться в их общество, они, словно два сыгранных футболиста, прекрасно понимающие друг друга, какое-то время вежливо и любезно играли с ним хотя бы ради того, чтобы развеять скуку; их общая жизнь, таким образом, оставалась скрытой, и, возможно, именно это питало их самоуверенность и чувство превосходства, так что можно было подумать, что именно их жизнь является настоящей жизнью, жизнью истинной, о которой мы все мечтаем, но она должна оставаться тайной, ибо они – хранители, стражи этой великолепной жизни.

Я тоже мечтал о ней, был смертельно обижен, хотел, чтобы она, эта жизнь, стала моей или по крайней мере моей тоже, я видел ее в своих фантазиях.

Их палатка, стоящая под деревьями, опрокинутое голубое ведро, торчащий вверх черенок воткнутой в землю лопаты, куча дров, заготовленных для вечернего костра, мягко волнующаяся трава и красное пятно одеяла чуть в стороне от палатки – во всем этом, и даже в том, как Кристиан то и дело хватался за спину, отгоняя какую-то назойливую муху, и в том, как сидел на дереве Прем, было столько идиллии и покоя, что все это воспринималось чуть ли не как тайное знамение, хотя, честно сказать, я надеялся разузнать о них и более захватывающие тайны.

Кальман осторожно нагнулся, нашел под ногами камень и быстрым прицельным броском швырнул его так, чтобы все же не угодить в собаку.

Камень ударился о ствол дерева, собака не шелохнулась и наблюдала за Кальманом так, словно поняла его, но, видимо, поняла неправильно, и лениво хлопнула по земле хвостом, как бы с негодованием.

Он зло зашипел на нее, убирайся, домой, пошла отсюда, и, по-прежнему бледный, трясущийся, угрожающе поднял с земли еще один камень.

Собака медленно, неуверенно двинулась с места, однако направилась совсем не туда, куда посылал ее Кальман, а в нашу сторону, но, странное дело, интерес и внимание к нам вдруг угасли в ее глазах, она неожиданно изменила направление, и тщетно Кальман шипел на нее, бесновался, размахивал камнем, собака рысью выбежала из-под деревьев на поляну, мы ошарашенно смотрели ей вслед, иногда она полностью исчезала в траве, рассекая телом плавно бегущие по ней волны, а потом вдруг увидели ее черную спину у ног Кристиана, он взглянул на нее, что-то сказал ей, собака остановилась, позволив ему почесать ее голову кончиком кинжала, и скрылась в лесу.