Невеста сумеречной Тени - Мари Дюкам (2024)

Вернувшись во дворец, хочу тут же идти к Эмилю, но вовремя вспоминаю слова Алисы и останавливаюсь. Спокойно, Лия, обсудить день свадьбы можно завтра, тем более, что время близится к девяти вечера — ещё пара часов, и дворец погрузится в сон.

Сажусь за поздний ужин в одиночестве, когда в столовую заходит маменька. Узнав о посещении подруги, она благосклонно кивает, а видя мой аппетит, даже улыбается.

— Твоё здоровье идёт на поправку. — По её тону нельзя понять, подтрунивает она над моими попытками изобразить болезнь или воспринимает её всерьёз. — Пока тебя не было, его высочество присылал справиться о твоём состоянии и, если ты в порядке, предложил завтра посетить императорскую сокровищницу.

Я вздрагиваю, вспоминая, как в прошлый раз выбрала самую роскошную диадему, какую мне только позволили. Сейчас настроя на кричащие о своей стоимости украшения нет: одного бриллианта на пальце хватает, чтобы помнить, чьей заложницей я стала. Скромно благодарю маму за ужин и, отговорившись усталостью, отправляюсь в кровать. Но сон никак не приходит.

Несколько часов ворочаюсь в постели, словно веретено, то заворачиваясь в одеяло, то отбрасывая его в сторону. Из головы не выходит мысль, что герцогиня Келлер всё ещё может быть во дворце: не сомневаюсь, после моих колких слов она наверняка постарается задержаться у князя до самого утра. Закрываю глаза и вспоминаю жаркие поцелуи Эмиля в час перед казнью, его прохладные пальцы на своей коже, горячее дыхание на шее — всё это сейчас достаётся Илоне. Сердце глухо стучит в груди, по спине пробегает дрожь, во рту пересыхает будто от сильной жажды. На краткий миг я представляю себя на месте герцогини, но тут же запрещаю себе об этом думать и резко сажусь в постели.

Не хватает только влюбиться в своего палача.

Подхожу к окну, босыми ногами утопая в мягком ковре, распахиваю створки. Прохладный ночной ветерок шевелит волосы, играет с тканью тонкой сорочки, от чего по телу бегут мурашки. Внизу под окнами простирается сад. Одуряюще пахнет розами, фиалками, отцветающей сиренью. Решаю прогуляться, раз всё равно не спится. Заодно всякую дурь из головы выветрю.

Нащупываю домашние туфли, заворачиваюсь в длинную шёлковую накидку и тихо, чтобы никто не услышал, выхожу из покоев. У лестницы встречаю стражника, но он без вопросов позволяет мне спуститься на первый этаж. Через крытую оранжерею я выхожу в сад.

Дорожки, посыпанные мелким белым гравием, будто светятся в темноте. Под ногами тихо хрустит, когда я медленно бреду вглубь сада. Кажется, здесь есть пруд, и я отправляюсь на его поиски. Шелест листвы, тусклые огоньки фонарей у самого входа, тёмная громада дворца с чёрными провалами окон — всё это дарит давно забытое ощущение спокойствия. Прохлада ночи выметает навязчивые видения. Я кутаюсь в накидку, глубоко дыша свежим летним воздухом.

Наконец, слышу тихое журчание воды. Огибаю высокие кусты, подстриженные правильными шарами, и выхожу к пруду. В дальней его части устроен маленький водопад: вода сбегает из недр импровизированной скалы, заросшей низкой травой и мелкими цветами. На поверхности пруда виднеются тёмные листы кувшинок. Ночью не видно даже бутонов — они прячутся в воде до утра — и от этого водная гладь кажется особенно загадочной.

Медленно огибаю пруд, ища где бы устроиться на отдых. Рядом с водопадом растёт развесистая ива, она бросает тень на воду, а под её кроной может укрыться несколько человек. Решаю, что это отличное место для созерцания водной глади, и осторожно отодвигаю медленно колышущиеся на ветру ветви.

— Не спится?