Невеста сумеречной Тени - Мари Дюкам (2024)

Я киваю, погружённая в свои мысли. Значит, проклятье началось только во времена революции? Вспоминаю, как Эмиль говорил в той же беседке в парке: «Таких, как я, убивают без суда и следствия, перед этим изъяв дар для укрепления Сумеречной Стены». Как, оказывается, удобно поддерживать Стену не сложными заклинаниями и многодневными ритуалами, для которых требуются усилия императорской магии, ведь именно она создала Стену сто лет назад, а использовать пленников своего положения. Интересно, каково Эмилю осознавать, что для собственного брата он — лишь расходный материал?

— Погодите, господин Рейснер. Ведь если проклятие наложено Адельбергами на всех магов Тени, значит его можно снять? — От этой мысли я испытываю странное чувство воодушевления.

— Полагаю, да. Именно это Эмиль и хочет сделать, — степенно отвечает целитель. Я жадно подаюсь вперёд, готовая услышать, что есть план, идеи, хотя бы задумки, но мужчина опускает меня с небес на землю. — Но всё слишком непонятно. Архив прошлой императорской семьи уничтожен почти полностью ещё во времена революции, а в том, что осталось, ответа нет.

Я разочарованно откидываюсь на спинку кресла. Успела размечтаться, глупая: вдруг Эмиль решит свои проблемы с Тенью, а ещё лучше — поговорит с братом? Тогда меня не казнят. Мысли возвращаются к предстоящей свадьбе, и я тру место на шее, представляя, как по нему снова ударяет клинок.

— Господин Рейснер, может у вас получится убедить Эмиля отпустить меня? — жалобно спрашиваю, в глубине души уже зная ответ. — Чего он вцепился, как клещ? Я поклялась молчать, и буду молчать, но ему этого мало!

Целитель усмехается:

— Впервые вижу девушку, не желающую замуж за члена императорской семьи.

— И вы туда же! — всплёскиваю я руками и вскакиваю на ноги. — Неужели я выгляжу как охотница за богатым мужем?!

Нервно прохожусь по комнате. Длинный подол халата тащится за мной по ковру, путается в ногах, и я раздражённо поправляю одежду.

— Не хотел вас оскорбить, миледи. Что на счёт его высочества — тут вынужден огорчить, он не отцепится. Вы второй человек в его окружении, перед которым он может быть собой. А таких людей лучше держать при себе.

* * *

Целитель уходит, а я сажусь обедать в столовой. Мила сначала неодобрительно хмурится: виданое ли дело, уличить её в подслушивании, да ещё и с мужчиной остаться наедине чуть ли не голой, — но, глядя на мой аппетит, приходит в доброе расположение духа.

— Как хорошо, что вы взялись за ум, ваше благородие! — радостно тараторит она. — До свадьбы всего месяц остался, а столько нужно сделать! Ваш батюшка уже подбирает ткань для платья, а ещё вам разрешат надеть императорские украшения на церемонию. Нужно выбрать день, сходить в сокровищницу и всё-всё посмотреть. Ещё нужно подумать над цветом оформления главной императорской залы, составить список гостей, выбрать сопровождающих девушек! Ох, боги, как всё успеть!

Я жую кусок мяса, желая подавиться им насмерть. Уже и дата назначена, без моего участия, конечно же. Если заявить, что всё это меня не интересует, случится очередной скандал, но на сегодня впечатлений хватит, и я молчу. Мила, видя моё мрачное лицо, убирает пустую тарелку, пододвигая чашку с горячим чаем.

— Ваше благородие, графиня Вельтман три дня назад приехала в столицу, — как бы между делом говорит она. — Вам бы не помешала её поддержка.

Ещё одно проклятье, которое тяготеет надо мной: я не самый приятный друг. Алиса — лучшая подруга по пансиону. Да чего уж: единственная подруга, которая появилась в моей жизни за последние годы! И всё равно я не смогла заставить себя черкануть ей ни строчки со дня приезда в Вейсбург. Если раньше я не могла объяснить ей, какого проклятого Эмиль пригласил меня к себе во дворец, то как теперь рассказать, что выхожу за него замуж?

Решительно отставляю чашку на блюдце. Так и быть, сообщу, как есть.

— Снежа, готовь ванну. Я еду к графине Вельтман.