Он. Она. Другая - Лия Султан

Вцепившись в игрушку, хочу ее разорвать на куски, выпотрошить. Но вместо этого сильно сминаю и прижимаю к животу. Тело разом напрягается, я как одна натянута струна. Уже не стесняясь Куляш-апай, тихо вою белугой, потому что боль невыносимая.

— Кызым, что с тобой? — женщина слезает с кровати и за пару секунд оказывается у меня. — Ну-ка вставай, идем сюда.

Она поднимает меня и пересаживает на свободную кровать. Всего их четыре, но пока к нам никого не подселили. Куляш-аапай устраивается рядом со мной и берет за руку. — Ты опять себя винишь? Ну бывает такое. У всех бывает. Все отделение с отравлением.

— Нет, — мотаю головой. — Я узнала…Сегодня…В больнице…Прямо здесь, — задыхаясь, объясняю я. — Мой муж…изменяет…мне. У него…у него…вторая семья. Любовница…сын…ему почти год.

— Ой баааай! Масқара! (каз. — О ужас, какой позор) — Куляш-апай крепко обнимает меня.

— Бедная девочка. Как же так?

— Господи, как мне жить дальше? Что мне делать?

— Для начала поплачь. Не держи в себе.

И я плачу на плече незнакомой мне женщины, потому что ее доброта и участие напоминает мне мою мамочку, которую я потеряла. Если бы только она была рядом…

— Чего же им не хватает-то? — сокрушается Куляш-апай, проводя ладонью по моим волосам.

Хотела бы я знать, чего ему не хватало? У него была моя любовь, верность, преданность. Я делала все, чтобы окружить его заботой. Знала, как много он работает, чтобы обеспечить нас. Не скандалила, не пилила. Я просто хотела, чтобы и он любил меня в ответ также сильно, как и я его. И теперь я спрашиваю себя: а любил он меня когда-нибудь?

* * *

— Почему не спишь? — сонным голосом спрашивает соседка.

Ее внук уже сладко сопит, а Нафиску до отбоя еще два раза вырвало и она снова отключилась. Доктор предупредил, она может проспать вот так двое-трое суток. Обещали прокапать на третий день. Мы с соседкой закрыли окна жалюзями, чтобы детям не мешал свет фонарей. В палате темно, а сна ни в одном глазу. Ворочалась, под нос бубнила. Вот теперь лежу на спине с широко раскрытыми глазами. На сегодня все слезы выплаканы. Я совершенно сухая и пустая внутри.

— Думаю, — вздыхаю тихо.

— Не стоит он того, — фыркает Куляш-апай.

Я рассказала ей о нашем столкновении в приемном отделении и разговоре с мужем. Не знаю почему, но я не могла в тот момент копить это все в себе. Была бы рядом сестра, или подруги Ксюша и Айгерим, я бы призналась им. Знаю, они были бы категоричны, матерились, предложили бы побить его вместе с любовницей. Особенно Ирада. Она вообще без тормозов. Но соседка моя — женщина мудрая, спокойная. Это сразу видно.

— Ой, лежу и думаю, что твоя ситуация — прямо как в моих любимых фильмах на “России-1”. Дочка все время смеется. Говорит: “Мам, ну что за чушь смотришь”. А там, все, как в жизни: тоже мужья предают, жены страдают, любовницы строят козни.

— Она мне пока ничего не строила. Только спала с моим мужем.

— Это считай уже строила, — усмехается Куляш-апай. — Ой, Сабинка, послушала тебя, и себя вспомнила. Только я постарше была и две дочки у меня тогда в школе учились. И вот приходит ко мне любовница мужа и заявляет: “Мы с вашим мужем уже давно за вашей спиной”.

— Правда? — поворачиваюсь на бок. Кровать неудобная, узкая, скрипучая. Но что поделать.