Их долго и счастливо - Кэти Роберт

— Гален, мы уже нарушаем традицию, сложившуюся за пару столетий, создавая королевскую триаду с двумя консортами. Какой, чёрт возьми, смысл в этом, если мы все настолько несчастны, что готовы вцепиться друг другу в глотки? — он поднял руку, прежде чем кто-либо из них успел вмешаться. — Это касается короля и его косортов, а не наших отношений.

Гален, наконец, посмотрел на него.

— Ты серьёзно.

— Конечно, я чертовски серьёзен. Я назвал тебя консортом не для того, чтобы втиснуть вас двоих в уже существующие рамки. Мы уже нарушили эти чёртовы рамки, просто существуя на публике так, как мы это делаем, — он схватил Галена за плечи. — Ты хочешь снова стать начальником службы безопасности?

Гален отвёл взгляд и снова посмотрел на меня, мускул на его челюсти дёрнулся.

— Да.

— Блять, неужели это было так сложно? Мы сделаем это возможным.

Он покачал головой.

— После. После того, как мы пройдём через это.

Он был прав. Тео кивнул.

— Тогда пришло время поговорить о том, что для этого потребуется.

Гален высвободился из-под его рук.

— Пока нет, — он двигался, пока не оказался почти плечом к плечу с Мэг. — Ты не горевал по своему старику, Тео. Ты не справился ни с каким эмоциональным отстоем, которое возникает из-за возвращения в это место. Ты думаешь, что, бросившись вперёд и потащив нас за собой, решишь всё, но это, чёрт возьми, не так.

С таким же успехом он мог ударить Тео по лицу. Он сделал шаг назад, чувствуя себя так, словно они держали его на мушке.

— Это нечестно.

— Это правда, — это от Мэг. Она говорила вполголоса, но её слова задели так же сильно. — Как мы можем рассказать всё, когда ты держишь важные вещи взаперти? Горевать нормально, Тео. Ты любил его, и он умер, а сразу после этого тебя отправили в изгнание. Это нормально — замедляться достаточно долго, чтобы что-то почувствовать, даже если это больно.

Давление сомкнулось вокруг его груди, что-то ужасное, скрежещущее, от чего у него перехватило дыхание и оборвались путы контроля.

— Я буду горевать о своём отце, когда и как захочу.

— Хорошо, — взгляд Галена стал ещё яростнее. — Пока ты это делаешь. Перестань таить эту хрень в себе, Тео. Ты взорвёшься и уничтожишь всех нас, когда это случится.

Мэг толкнула его локтем.

— Что Гален пытается — и терпит неудачу — сказать, так это то, что мы хотим, чтобы ты была счастлив, и мы знаем, что это причиняет тебе боль. Возможно, разговор об этом поможет.

Что бы сделали разговоры? Его отца не стало, и он никогда по-настоящему не узнает, была ли его смерть вызвана ядом или природа взяла своё. Об эксгумации тела не могло быть и речи. Его положение и без того было достаточно шатким, чтобы кто-то воспринял эти действия как действия сумасшедшего и использовал их против Тео. Они уже нарушили традицию во многих отношениях — изгнание, триада, количество иностранцев на жизненно важных должностях во дворце. Добавление ещё одного в список может стать переломным моментом, из которого они не вернулись.

Возможно, им не следует возвращаться оттуда.

— А что, если мы просто уйдём?

Мэг посмотрела на него так, словно он говорил на непонятных языках.

— О чём ты говоришь?

— Что, если мы уйдём? — на этот раз он говорил более уверенно, идея завладела им. — Эдварду восемнадцать. У него есть подготовка…

— Это, прямо здесь, доказывает то, что мы говорим. Боже, Тео, ты вообще слушаешь себя? Ты скорее бросишь всё и уйдёшь, чем столкнёшься лицом к лицу со своим прошлым и, тем дерьмом, с которым мы имеем дело сейчас. Это вершина проблем с избеганием, — Мэг обошла его и взяла свою кружку с кофе. — Прошлая ночь что-нибудь значила? Ты сказал, что хочешь ребёнка, но как, чёрт возьми, я должна воспринимать это всерьёз, когда ты так говоришь?