— Какая клиника? Мы были у врача утром, а потом Лена уехала на работу. Что происходит? — я начал одеваться, понимая, что должен поехать и убедиться, что с любимой все в порядке.

— Ивану звонил Ромка, его знакомая работает в клинике недалеко от нашей бывшей работы, час назад туда приехала Елена и записалась на аборт, ее телефон не отвечает, — слова ножом прошлись по сердцу. Как аборт?

— Мне нужен адрес клиники, — теперь уже кричал я, — и позвоните этой своей знакомой, пусть костьми ляжет, но не даст Елене этого сделать.

Я лихорадочно обулся, и, забыв про куртку, выбежал на улицу, сел в машину и поехал по указанному адресу, нарушая правила и думая только об одном — успеть. Но мне повезло, пробок на дороге не оказалось, светофоры подмигивали зеленым, полиции на маршруте не было. Вскоре я влетел в клинику.

— Здесь у вас моя жена — Елена Иванникова, где она? — спросил я у девушки в регистратуре.

— А по какому она вопросу? — девушка мило улыбалась и строила мне глазки. Черт! Неужели нельзя посмотреть и ответить?

— На аборт пришла, — выдавил я из себя. Улыбка на губах девушки поблекла, взгляд заледенел.

— Процедурная на третьем этаже, бахилы не забудьте, — она сунула мне что-то синее, оказавшееся теми самыми бахилами, которые я и натянул в лифте.

И тут мне повезло, процедурная находилась почти напротив двери лифта и, выходя, я как раз увидел заходящую туда Елену.

— Стойте! — я ворвался в кабинет. — Я муж и я ее забираю!

Врач и его помощники переглянулись, и ничего не ответив, позволили мне забрать любимую.

— Она под наркозом. Но не волнуйтесь, доза маленькая, придет в себя минут через пятнадцать-двадцать, — сказал мне один из врачей, скорее всего, анестезиолог.

— А ребенок? — но на этот вопрос он лишь пожал плечами.

Я принес Лену в палату, надо дождаться, когда она очнется и убедиться, что все в порядке. А пока надо позвонить Ольге.

— Успел, — сразу, без предисловий начал я. И почти физически ощутил, как Ольга облегченно выдохнула. Она-то тоже в положении. — Я не понимаю, почему. У нас все было хорошо. Правда, она волновалась, вы же детдомовские…

— Это из-за Глеба, — еле слышно ответила девушка. А я в сердцах чуть не выругался. Как я сам об этом не подумал! Я-то просто вычеркнул произошедшее. Затолкал на задворки памяти. Как говорят — что было, то быльем поросло. Это мой ребенок! Наш! И я должен убедить в этом любимую.

Вскоре, как и говорил доктор, Елена начала приходить в себя и попыталась открыть глаза. Ее взгляд скользнул по мне, а узнав, широко распахнула глаза.

— Руслан? — прошептала Лена. — Как ты здесь?

— Нет! Это как ТЫ здесь? — я был зол. И на жену, и на себя в первую очередь. Что не понял, не заметил в каком она состоянии. Правда, сейчас разговора не получится. Ей надо прийти в себя. — Ты поспи, я буду здесь. Потом поговорим.

— Ребенок? — спросила она еле слышно, отводя взгляд.

— С ним все нормально, — ответил я, удовлетворенно отмечая, что это известие принесло ей радость.

Лена уснула, а я сидел и мысленно прокручивал предстоящий разговор. Искал все новые аргументы, и все же, когда любимая проснулась, оказался к этой беседе не готов.

— Попить дашь? — первым делом попросила Лена. А напившись, начала первая. — Руслан, я тебя очень люблю, и видеть осуждение в твоих глазах мне очень больно.

— Мне тоже не весело, — я помолчал. И сразу высказал главное: — Ты хотела избавиться от нашего ребенка, зная, как я хочу стать отцом.

— А если отец не ты? — она напряженно смотрела мне в глаза, и комкавшие одеяло пальцы выдавали ее тревогу.

— Не важно чей головастик оказался самым ловким. В первую очередь, это твой ребенок, в этом же ты не сомневаешься? — и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил: — А значит и мой. Наш.

— Даже если он будет голубоглазым блондином? — недоверчиво переспросила Лена.