Да здравствует король - Кай Хара

— Тебе уже достаточно?

Подняв руку, я запускаю пальцы в ее хвост, играя с прядями ее шелковистых волос, когда касаюсь ее во второй раз.

Мелкая дрожь пробегает по ее телу, переходя от макушки головы к остальным частям тела.

Мой член твердеет от этого зрелища.

Она такая чувствительная.

Ее слова борются с каждой моей атакой, а тело подчиняется каждому моему прикосновению.

Животное внутри меня хочет использовать ее в своих целях.

Вгрызться в ее кожу, разорвать ее душу и узнать, что заставляет ее чувствовать.

Но ее слова перекликаются с теми, что говорил мой отец в своем кабинете, и действуют на меня как ледяной душ.

Они возвращают меня к реальности.

Она не должна быть здесь.

Я наклоняюсь, приближая свое лицо к ее лицу, и ядовито улыбаюсь.

— Даже не близко, милая. Ты будешь стоять на коленях и умолять, прежде чем я закончу с тобой.

Скрутив ее волосы, я наматываю их на руку и рывком поднимаю ее с места. Она встает с небольшим криком, наполовину от удивления, наполовину от боли, вызванной резким рывком.

Стоя так близко ко мне, я чувствую ее запах, и он опьяняет.

Смесь амбры и гвоздики, как специи, которыми пахнет Рождество. Она пахнет теплом и домом.

Не то чтобы я что-то знал об этих вещах.

Прижавшись спиной к моему плечу и откинув голову назад, я провожу носом от изгиба ее шеи вверх по волосам.

Я глубоко вдыхаю ее запах, и от него кружится голова.

Я продолжаю водить носом по ее волосам, пока не добираюсь до ее уха.

Приблизив свой рот так, что мое горячее дыхание касается ее кожи, я прорычал:

— Я сказал, вставай.

Я отхожу назад и без лишних слов опускаюсь на свое место.

— Полагаю, вы мисс Уорд. — Говорит Флетчер, входя в тот же момент. — Приведите себя в порядок и присаживайтесь. Нарушать порядок в классе — не самое лучшее первое впечатление, Беллами.

Беллами.

Ты должен знать имя своего противника, прежде чем уничтожить его.

Она смотрит на меня с ядом в глазах и смущением на щеках, собирая свои вещи.

Оглядевшись по сторонам в поисках нового места, она подходит к стулу, стоящему в ряду перед моим слева, и с сожалением опускается на него. Я обращаю внимание на Джереми, нападающего второго звена футбольной команды, и быстро улыбаюсь ей.

— Узнай о ней. — Я бросаю Фениксу.

7

Остаток утра я прохожу относительно спокойно.

Я говорю «относительно», потому что студенты, которых я никогда раньше не встречала, насмехаются и дразнят меня, пока я иду по коридорам на следующие занятия.

Шлюха.

Нимфоманка.

Оскорбления не слишком изобретательны, но они и не должны быть такими, чтобы быть эффективными. Вид мокрого пятна на моих брюках, сделанный Роугом, приводит к более творческому прозвищу «шлюха с мокрой промежностью».

Я хватаюсь за лямку рюкзака, чтобы держать себя в руках, и продолжаю заниматься своими делами с гордо поднятой головой. Я не хочу, чтобы они видели, как это на меня влияет.

Но внутри я в смятении.

С издевательствами я могу смириться.

Может быть.

Но то, что профессор Флетчер назвал меня виновной в том, что я произвела плохое впечатление, — это удар. Я никогда не получала такого замечания от преподавателя, и я не могу допустить этого сейчас, когда от моих успехов зависит моя стипендия.

И все из-за этого психа, Роуга.

Как он смеет вмешиваться в мою школьную жизнь? Как он посмел поставить ее под угрозу?

Его гнев кажется необоснованным, как и интенсивность наказания, которое он осуществляет через своих подручных.

Не может же все это происходить из-за молочного коктейля и испорченной рубашки.

Насколько я зла на него, настолько же я раздражена на себя и свое тело за то, что реагирую на его прикосновения. Его рот извергает садистские намерения, которые исполняют его руки.