— О Господи, — хнычу я, вытягивая шею и выглядывая наружу, затем бормочу: — Черные внедорожники. Без номерных знаков. — Я делаю паузу, разглядывая одного из стрелков. — Мужчина-азиат.

В нас снова стреляют, когда Элио объезжает другие машины, пытаясь оторваться от нападавших.

— Это не Братва, — говорит он с абсолютной уверенностью. — Не завершай звонок. Положи телефон в карман или рубашку. Постарайся как можно дольше прятать устройство от ублюдков, чтобы я мог слышать, что происходит, — приказывает Миша, затем кричит: — Алек, Армани, вы мне нужны!

— Миша, — хнычу я, когда внедорожник снова сворачивает. — Мне страшно.

— Я знаю, красавица, но ты сильная женщина. Вспомни свои тренировки. Не сдавайся без боя.

Я киваю как сумасшедшая, хотя сомневаюсь, что мои тренировки принесут мне хоть какую-то пользу.

Внедорожник вздрагивает и кренится, когда что-то врезается в нас, и я кричу:

— Я люблю тебя!

— Сохраняй спокойствие и сосредоточенность, — кричит Миша. — Я иду за тобой. Спрячь телефон. Сейчас же

Я засовываю устройство себе между грудей, затем хватаю Эбби за руку. Наши взгляды на мгновение встречаются, прежде чем раздается сильный удар о заднюю часть внедорожника. Автомобиль на секунду поднимается в воздух, а затем сильно кренится и переворачивается.

Эбби издает леденящий кровь крик, и ее рука вырывается из моей, когда меня швыряет о крышу и бросает в мир тьмы.

_______________________________

Я встряхиваю головой, в голове царит беспорядок.

У меня болит все тело, и я издаю стон, когда открываю глаза.

Что за черт?

Я лишь мельком вижу мужчину, возившегося с камерой, прежде чем моя голова откидывается назад, и я смотрю на цепи, прикрепленные к потолку.

Я слышу, как кто-то говорит, как мне кажется, на японском или другом азиатском языке. Слова короткие и сердитые, и это немного рассеивает туман в моей голове.

Моя голова запрокидывается назад, и мужчина снова появляется в поле зрения. Он что-то кричит на своем языке, затем я наблюдаю, как он переворачивает мою сумочку, рассыпая ее содержимое по полу.

Внезапно воспоминания о нападении и несчастном случае пронзают меня, посылая ледяной озноб ужаса по моему телу. Осознание того, что меня похитили, все еще поражает, когда я начинаю сопротивляться.

Наручники на моих запястьях впиваются в кожу, заставляя меня всхлипывать.

Подняв голову, я смотрю на кандалы, прикрепленные к цепи. Мои ноги едва касаются земли, а плечи уже болят от того, как долго я пробыла в таком положении.

Эбби!

Я дико озираюсь по сторонам, но вижу только мужчину, которого, кажется, я не беспокою, пока он разрывает на части мою сумочку.

Мой взгляд устремляется к проему, и я вижу поезд.

Неужели меня держат на каком-то железнодорожном пункте?

Как только я обдумываю эти мысли, взгляд мужчины устремляется на меня, а затем он подходит ближе.

Когда он срывает с меня туфли на высоких каблуках, я кричу:

— Не прикасайся ко мне, мать твою!

Я начинаю всерьез сопротивляться, когда он похлопывает меня по ногам, и я пытаюсь ударить этого ублюдка коленом. Он уворачивается от моей неудачной попытки, а когда его руки оказываются на моих бедрах, я извиваюсь так, будто по моей коже ползает миллион огненных муравьев.

— Убери от меня свои руки, — рычу я, паника захлестывает меня.

Не обращая внимания на мои попытки остановить его, он хватает мою рубашку и разрывает ее.

Телефон.

Черт.

Он вырывает устройство у меня из-под груди, бросает его на пол и раздавливает своим ботинком.

Миша.

Я испытываю сильное облегчение, понимая, что он знает мое местоположение и, возможно, уже едет спасать меня.

Он найдет меня.

Сохраняй спокойствие.

Где Эбби?

— Моя подруга, — говорю я, когда мужчина возвращается к камере. — Где она?

Что случилось с Элио и другими охранниками?