Маска - Марина Лётная

Ещё немного, и это пройдёт.

— Вилочка, ты меня слышишь? — на мою горячую голову легла мягкая женская рука. — Успокаивайся.

— Ир, ты садись. Будешь чай? — промычала я, не поднимаясь из-за копны намокших волос.

Всё, что осталось. Всё, чем я жила каждый день. Тёплые воспоминания и фотографии.

— Давай, — она осторожно нагнулась ко мне и приобняла за плечи. — Я знаю, как это трудно. Можно поплакать. Но нельзя же так… Издеваться над собой. Третий месяц пошёл.

Иришка глубоко вздохнула.

Я ревела от бессилия. Ничего нельзя было изменить! Лекса просто исчез, не сообщив свой номер даже матери. Где он находился, что с ним происходило? И имела ли я вообще право беспокоиться о нём… Ведь Муратов ясно дал понять, что это уже не моего ума дело.

Он просто отнял у меня попытки хотя бы объясниться на прощание! А я никак не могла привыкнуть, что каждый день нужно встречать с ломотой в рёбрах.

— Виолетт, он неплохой парень. Молодой просто, горячий. Поверь, ещё не всё потеряно. Тебе нужно взять себя в руки. Лекса тебя любит и не сможет забыть. Нужно время, и он обязательно объявится, вот увидишь, — заладила Ирка. — Мы ведь со Стасом на твоих глазах расходились, уже готовы были заявление подавать на развод. Ну бывает же всякое… Он мне тоже не отвечал, обижался. Мужики — хуже баб!

Я не удержалась и заскулила. Может, хотя бы так станет легче терпеть.

— Ир… Я просто не могу понять, от кого Лекса узнал. Что именно узнал? Он ведь такой был… Я не знаю, как это объяснить. Лекса не позволял мне нервничать, его совершенно не волновало чужое мнение. Что же он мог такого узнать?.. И даже не дать мне объяснить… Я не понимаю.

— Вилочка, я не знаю. Если бы я только могла тебе помо…

Иришка вдруг притихла, и мне стало некомфортно всхлипывать в тишине. Я подняла голову с мокрого стола, растёрла по лицу всё ещё произвольно стекающие слёзы и, наконец, посмотрела на подругу.

Её красивые губы, которые она последнее время совсем не красила, странным образом сжались. Ирка безэмоционально уставилась в телефон, а затем осторожно сглотнула.

— Ир… А у тебя-то всё нормально? — я ведь даже не спросила…

— А?.. Да, — лицо подруги неестественно исказилось, выражая непонятно что.

Мне тут же стало тревожно.

— Чего там у тебя?

— Ничего, — наигранно выдала она.

Ну я же слышу… Она совсем не умела врать! Пыталась ли вообще?

— Покажи.

— Нечего тебе там смотреть! — зло процедила подруга.

— Ир!

— Да тут… Ну… Просто новость высветилась. Всякая чепуха в ленте. Ладно, ты не хочешь ставить чайник, я сама поставлю.

— Можно мне посмотреть? — отчаянно просипела я.

— Виолетт… Не надо! — кажется, это было последнее, не менее отчаянное предупреждение. — Правда. Просто поверь на слово!

С каждым Иришкиным отказом, звучащим всё более жестко, я убеждалась, что в её телефоне оказался он.

Это в миг стало безумно волнительно и трепетно, хоть я и уловила в голосе подруги обеспокоенность.

— Я хочу увидеть.

Мне показалось, что даже её рыжие завитушки побледнели.

— Зря.

Ирка с суровым лицом протянула мне телефон и отошла к плите.

Ненадолго я прикрыла глаза, ещё не представляя, что там. Просто так хотелось его увидеть! Просто увидеть.

По щекам снова хлынули дурацкие слёзы, а пульс замедлился. Я словно услышала шипение радиоволны в голове.

— Давай резче, мне нужно позвонить!

Кому?

Я очнулась от лёгкого головокружения и открыла ленту. Там было несколько фотографий, и при виде их миниатюр мне стало безобразно тошно. Дыхание неконтролируемо перехватило. Хотелось жадно рассмотреть каждую и покончить с этим…