Сладкий вкус любви - Кейт Кентербери

Шей повернулась ко мне, широка раскрыв глаза. Я понял, что она выглядела усталой, той усталостью, которая граничит с изнеможением. Женщина хорошо это скрывала. Все эти яркие улыбки и безграничный энтузиазм, который она питала к Дженни. Нужно было бы по-настоящему присмотреться, чтобы увидеть это.

— Просто подожди. Это становится более красочным.

— Отойди от меня, — проворчала Дженни. — Тупой придурок.

Я указал на курятник.

— Вот так.

— Отдай мне яйцо, говнюк.

Я кивнул, в то время как Шей зажала рот рукой.

— И это.

— Гребаная работа по дому. Ненавижу это тупое дерьмо.

Я покачнулся на каблуках.

— М-м-м. И этот тоже.

— Ной, — прошептала Шей. — Что происходит прямо сейчас?

Появилась Дженни с корзинкой, полной свежих яиц, и, как обычно, убийственным выражением лица.

— Вот, — сказала она, ставя корзину на полпути между нами. Это был ее способ дать понять, как сильно она ненавидит обход курятника. — Я собираюсь найти своих кошечек.

Я щелкнул пальцами, указывая на дом.

— Не раньше, чем помоешь руки.

Дженни поплелась к белому фермерскому дому на другой стороне гравийной дорожки, все еще бормоча что-то о курах. Как только дверь за ней захлопнулась, я сказал Шей:

— Она по-своему справляется с некоторыми вещами. У нее были трудные несколько лет.

— Мне жаль это слышать. — Она заправила волосы за ухо.

— Дженни дочь моей сестры, — сказал я, потому что был совершенно неспособен что-либо держать в себе, когда внимание Шей было приковано ко мне. — Ева — мать Дженни, но Дженни сейчас живет здесь. Со мной. Я удочерил ее прошлой осенью.

Шей медленно кивнула. Она не задала дополнительных вопросов, которые все остальные любили повторять, например, где мама Дженни, и почему она не была со своим ребенком, и что насчет ее отца? Она просто встретила мой взгляд без тени осуждения и спросила:

— Она в порядке? Ева?

Мои плечи поникли прежде, чем я смог остановить себя.

— Нет. Не в порядке. Но теперь Дженни здесь, и все становится лучше. Медленно. Если ты проигнорируешь все, что только что услышала от нее.

Моя сестра была чуть больше чем на два года старше нас с Шей, и она уже ушла из дома, когда Шей приехала в город. Если это возможно, у Евы было больше мотивации убраться к черту из Френдшипа, чем у кто-либо другого.

Шей еще раз медленно кивнула.

— Так много всего. Для вас обоих.

Проблема с Шей заключалась в том, что устоять перед ней было невозможно. Несмотря на то, что все обиды в мире укрепляли меня, я был беззащитен перед несколькими добрыми словами и сочувственной улыбкой. У нее всегда была способность заставлять людей чувствовать себя особенными. Более чем особенным — избранным. На этот раз я знал, что лучше не попадаться в эту ловушку.

— Да, — выдавил я. — Ненормативная лексика — это часть пакета.

Она быстро качнула головой, как будто это вполне ожидаемо.

— Дженни получает помощь, чтобы справиться с этим?

Я разразился лающим смехом.

— О, да. Тонны терапии. Мы ездим в Провиденс два раза в неделю на прием к психотерапевту, и она работает с некоторыми специалистами в школьные часы. — Несмотря на свою осмотрительность, я добавил: — Школа дается ей с трудом. Она многое пропустила во время, — я взглянул на дом, пожал плечами, — всего, что произошло. Ты видела, как она себя ведет, так что это было нелегко. Они хотят, чтобы она повторила дошкольный класс.

— О, черт, — сказала Шей себе под нос.

— Да, Дженни такого же мнения.

— Эмоциональное воздействие будет хуже, чем любой академический недочет, — сказала Шей. — Ты не можешь позволить этому случиться, Ной.

— Поверь мне, я работаю над этим, — отрезал я, теперь сожалея, что так много рассказал. Я не нуждался в чьем-либо участии в этом деле. Меня уже было более чем достаточно.

— Есть вероятность того, что ее все-таки переведут, или это уже решенное дело?