Грехи святого - Белла Джей

— Все в порядке, Мила. Я знаю, каково это — быть влюбленной. Ничто и никто больше не имеет значения. Весь мир может рухнуть вокруг тебя, а тебе будет все равно. Я хочу сказать, что если бы ты приняла то, что он рассказал тебе о смерти своей матери, ты бы не стала поднимать эту тему сейчас. Ты бы не чувствовала необходимости обсуждать это.

Я усмехнулась и посмотрела в другую сторону.

— Это неправда. Я просто пыталась успокоить тебя, потому что увидела обиду в твоих глазах, когда Сэйнт сказал, что тебе не обязательно здесь оставаться. Если кому-то и знакомо неумение моего мужа подбирать нужные слова с должной долей такта, так это мне.

Елена ухмыльнулась и склонила голову набок.

— Ты так неожиданно называешь его своим мужем в таком любящем тоне, тогда как неделю назад ты сидела на моей кровати и возмущалась тем, что он тебе лгал.

Удивленная и сбитая с толку ее реакцией, я в недоумении уставилась на нее.

— Мне жаль, если ты чувствуешь себя обиженной или оскорбленной, Елена. Но ты должна знать, что я никогда даже не попытаюсь занять твое место в жизни Сэйнта. Да, мы любим друг друга, и у нас будет своя семья. Но ты — такая же часть этой семьи, как и мы.

— Не опекай меня, Мила. — Она встала с кресла и поправила ткань своей бордовой шелковой блузки. — Это не первый раз, когда мужчина, которого я люблю, отвергает меня, найдя другую, за которую можно уцепиться.

Ее каблуки застучали по крыше, и она повернулась ко мне спиной — явный знак того, что наш разговор окончен. Я была совершенно не готова к ее неожиданно враждебной реакции. Ее задело то, что Сэйнт вел себя так, будто она больше не нужна. Я понимала это, хотя и знала, что он говорил ей о том, что она теперь может делать все то, что всегда хотела, но не могла, потому что чувствовала себя обязанной быть рядом с ним. Его сердце было на правильном месте. К сожалению, ее сердце было ранено.

Я немного постояла на крыше, позволяя нью-йоркскому солнцу падать на меня, и мои поры впитывали витамин D. Вокруг стоял шум транспорта и звуки шумного города. Меня это не беспокоило, поскольку я выросла в этом мире. Но после того, как я ощутила мир и спокойствие жизни на "Императрице", я могла понять, как Елена может чувствовать себя раздраженной и подавленной всем этим.

Я вздохнула и подняла шею, закрыв глаза от резких и ярких лучей солнца. Очевидно, Елена чувствовала то же, что и Сэйнт, — роль его отца в смерти матери. Она не признавалась в этом так многословно, но по ее реакции было ясно, на чьей стороне спор. Но для меня это не имело смысла. Я до сих пор не могла взять в толк, почему отец Сэйнта убил свою жену и представил это как самоубийство. Я едва знала этого человека, но я смотрела в его глаза в ту ночь, когда он убедил Рафаэля, что они на одной волне, и в результате мы с Еленой дожили до следующего дня.

Подожди. Я открыла глаза и выпрямилась. Елена.

Елена была там той ночью, истекая кровью на полу в ванной. Когда я сказала отцу Сэйнта, что Елена была там, он, кажется, был удивлен, даже встревожен. И после того, как Сэйнт застрелил Рафаэля, его отец оставался рядом, задерживаясь на заднем плане, пока… пока Елену не вывезли медики.

Нет. Я покачала головой. Я слишком много думала об этом. Конечно, он должен был беспокоиться о Елене. Она была сестрой его покойной жены.

— Боже. — Я провела пальцами по своим непокорным кудрям, разочарование грызло мой позвоночник.

— Миссис Руссо.

Я вздрогнула, когда рядом со мной появился временный заместитель Джеймса.

— Господи, Виктор. Вы меня напугали.

— Прошу прощения, миссис Руссо. Меня попросили передать вам это.

Он протянул мне конверт, и я нахмурилась.

— Для меня?

— Да, мэм.

Я взяла конверт с моим именем на лицевой стороне и без адреса.

— Кто…

Но Виктора уже не было, и дверь, ведущая в дом, закрылась.