Меня топит жгучая злость и если бы была возможность разорвал Самсонова руками. Наваливается какое-то бессилие. Это капец, как не нравится мне. Заставляю себя дышать ровно, чётко и тихо топтать землю дальше.

На последнем пролёте тормозим.

— Тс-с-с, — прикладывает палец к губам Мот. А потом указывает в направлении кухни.

— …в кабинет. Николай хочет бульон… — голос Самсонова.

Я помню его. И меня коротит, сцепляю зубы. Артём смотрит понимающе, но всё же машет отрицательно головой.

Да стою я, стою! Закатываю глаза на него. На себя. И на ситуацию в целом.

Потому что не могу вкатать его в асфальт. Наказать так, как он того заслуживает.

— Я всё сделаю, Михаил Дмитриевич. Не беспокойтесь, — нервно отвечает кухарка.

Мировая женщина, а работает на такого дегенерата.

Гулкие удары шагов Самсонова резонируют с моим сердцем. Конечно, Аду я ему уже не отдам, но всё же хотелось бы выйти отсюда живым и целым. А вот потом…Потом мы обязательно с ним встретимся.

— Ох, ребята! — из-за угла появляется женщина. Глаза огромные, лицо испуганное. — Не успели вы уйти. Приехал деспот.

— Поздно причитать, — обрываю тираду. — Как нам теперь уйти?

— Э…э…я, — тушуется. Глазки бегают.

Вижу по ней, раздумывает. Не виню, естественно, так как если Самсонов просечёт её помощь, кухарку можно будет только помянуть. С женщинами он крайне «ласков».

— Через пятнадцать минут будет ужин. Я отнесу охране в их домик, они там едят. Вы тогда, наверное, сможете уйти.

Ключевое слово в данном предложении, наверное. Так как через ворота в любом случае не пройдем. Спалят. Остаётся только сигать через забор.

— Но вам придется подождать, — виновато смотрит на каждого из нас.

— Спасибо, — почти хором, шепотом отзываемся.

Пятнадцать минут — это много или мало?

Для того, кто ждет на краю бездны — крайне много. Бесконечно длинные минуты смешиваются лишь с ударами сердца и стуком поварёшек.

— Давай я подержу, руки ж затекли, — предлагает свою помощь Артём.

— Нет, — без объяснений.

В грудине оскаливается всё естество на это предложение. Язык не повернётся признаться, но я не хочу чтобы кто-то касался её. Просто не хочу, блять! Вот так, без объяснений! Да!

Закрываю глаза и прислоняюсь к стенке.

Ожидание — мука.

Чуть перехватываю девушку и приподнимаю в воздухе.

И ничего она не тяжелая…

Опускаю всё же взгляд на лицо. Кучерявые волосы кое где слиплись от крови. Лицо, сука, одна сплошная гематома. Душу в себе вой злости и расслабляю кисти, чтобы не сжать ненароком.

Под глазом маленький, но довольно глубокий порез. Придётся зашивать. Ярко фиолетовое пятно на скуле плавно перетекает в височную долю.

Она такая маленькая, хрупкая сейчас. Совсем не похожа на ту девушку, что огрела меня вазой. Опять похудела…

— Ребятушки, — выныривает из-за угла кухарка. — Я пошла, а вы через пять минут.

Ещё чёртовых пять минут.

— Не стресуй, друг, вытащим.

— Знаю. Но так хочется ему втащить, — говорю как есть. — Едва сдерживаюсь.

— Мы нагнём его позже. По-человечески, Жек, — обещает Мот. — Мы — не он, так не поступаем.

Согласен, да. Но чёрт!

Выдвигаемся ровно через пять минут. Выскальзываем с чёрного входа и в тени деревьев у забора, идём к тому месту откуда пришли.

— Как мы её отсюда вытащим? — задаёт правильный вопрос Тоха.

Пару минут на размышление.

— Вариант только перекидывать, — говорю я. — Ты, Тоха, пойдёшь первым, подгонишь машину к забору. Мот перелезет и будет принимать с той стороны. Тёмыч передаёт сверху на заборе. А я подам отсюда.

Когда план выстроен работать проще. Пусть даже это и хреновый план. Каждое движение приносит ей боль.

Тоха перемахивает через забор и скрываясь в тени леса, бежит за тачкой. Второй перелазит Матвей. Следом Артём. Он садится на заборе и в ожидании смотрит на меня.