— Пиздец! — меня аккуратно переворачивают, и я с трудом открываю слегка заплывший глаз.

Теперь я красавчик, ни дать ни взять, твою мать…И как теперь на работу ходить? С людьми общаться? Отец будет в восторге.

— Жека, блять, что случилось? — не голос, а колокольный звон. Тише, хочется проорать…

— Кто это сделал? — да мать вашу!

— М-м-м, заткнитесь все, а… — тишина, блаженная, дарящая свободу от боли.

— И всё же? — не унимается Матвей.

Его голос звучит в отдалении, сливается со стонами и шуршанием. С помощью парней кое-как сажусь. Скопившуюся во рту слюну и кровь, сплёвываю на пол. Эта квартира и так напоминала барак, а теперь стала просто свалкой поломанной мебели.

— Ты как? — осматривает меня Матвей.

— Нормально, но рёбра походу сломал сука, — целой рукой прохожусь и стону от боли.

— Кто это сделал? — повторяет вопрос Артём. Он у нас тоже боксёр. До встречи с Мышкой, частенько участвовал в нелегальных боях.

— Сначала больница, потом допрос, — как всегда рассудительно расставляет приоритеты Матвей.

Антон подхватывает и помогает подняться. Опираюсь на него и Матвея.

— Тёмыч, — поворачиваю голову назад. — Этого не забудь.

— Угу, — и сразу слышу отборные маты сквозь зубы. Блондинчику тоже досталось.

В больничку едем двумя машинами. В одной я, в другой блондин. Лежа на заднем сиденье, размышляю что это такое произошло?

Нет, мозги мне не отбили, я соображаю за что выхватил пиздюлей. Просто не могу понять, всю суть драмы, которая была разыграна в той холупе?

Кто он ей? И кто она вообще?

И этот безумный, полный ужаса взгляд, когда псих уводил её…Может муж? Или парень…Вероятнее всего. И нахрен такие отношения? Бежала бы от него…осекаюсь…А ведь она и бежала…

Прикрываю глаза. Несмотря на плавных ход иномарки Матвея, кажется, что меня в центрифуге выкручивает.

Улетаю подальше от боли, в тот день, когда эта зараза свалилась на мою голову.

«Отпусти, скотина! Останови! Я не вернусь к нему!»

От него ты бежала тогда в феврале? Вся избитая и порезанная, без одежды толковой…Сцепляю крепче зубы, чтобы не заорать.

Не приемлю насилие над слабым. И не важно девушка или парень. Если противник слабее, значит он в априори не противник, а жертва.

Как можно избивать девушку — не понимаю. Для меня это чуждо, слава Богу. Но таких утырков знаю. Им нравится издеваться, избивать и делать далеко не приятные вещи. Это даже не БДСМ — это просто клиника.

Психопаты с властью и деньгами. Всегда остаются безнаказанными.

Решение…

— Спасибо, — на автомате бросаю медсестре.

Она выходит не до конца прикрывая дверь. Тут же заходят парни. Рассаживаются на стулья, Матвей встаёт у окна.

— Расскажешь? — спрашивает Тёмыч.

— Особо не чего, на самом деле. Я и сам нихрена не понимаю, — ерошу волосы. Сейчас на мне надеты спортивные штаны и белая майка. Непривычно.

В них чувствую себя комфортно, но необычно.

— Ну, ты начни уж, мы что-нибудь для себя выцепим и сложим в единую картину, — подталкивает Тоха. Он у нас вспыльчивый и нетерпеливый. Накосячит, потом расхлёбывает. Так было…раньше, до того, как у него появилась собственная Снежная Королева. Сейчас старается не бокопорить, держит себя в руках.

— Расклад такой, — вываливаю правду. Всё равно от них секретов нет. — Помнишь, привозил тебе завтрак и цветы?

— Угу, — тут же отзывается Тоха. — Ты тогда с бабой приехал.

— Девушкой, Антон, с девушкой, — исправляю.

— Ну, то есть да, с девушкой. С Адой, да?

— Угу. Я подобрал ее на дороге. Побитую, злую, грязную и зашуганную. Хотел отвезти в больничку, но она наотрез отказалась. Ближе к городу стащила бумажник, искал её немного, по заднице надавать, но не нашел. Потом в клубе…встретил. Она опять меня обчистила…

— Так это она? Два раза? — киваю. — Теряешь хватку, брат.