Глубже - Робин Йорк

Потом снова тишина, кроме его музыки и этой… этой атмосферы. Я думаю, что это, должно быть, он. Думаю, он создает эту атмосферу своей кожей и глазами, которые сейчас кажутся почти серебристыми и, возможно, он также создает ее всеми мышцами своих предплечий, которые сжимают и разжимают его руки таким образом, что это просто…

Это просто что-то… интенсивное, я думаю. Угрожающее, но без угрозы.

Я никогда раньше не стояла так близко к нему. Никогда не оставалась с ним наедине с того дня, когда он припарковал свою машину прямо у моих ног и заставил меня потерять сознание.

За всю свою жизнь я никогда не чувствовала такого волнения, неловкости и бессмысленного беспокойства.

Пока он не сделал шаг ко мне. Это еще хуже.

И лучше тоже.

Лучше-хуже. Это точно.

Я отступаю назад.

Он должен перестать шагать ко мне, когда я отступаю, но он не делает этого. Он продолжает идти. Он движется прямо в зону моего личного пространства, и я оказываюсь прижатой к стеллажам, мой зад прижимается к низкой полке, руки Уэста упираются по обе стороны от моей головы.

— Я работаю, — говорит он. Как будто я книга, а он ставит меня на полку.

Я пытаюсь сказать, что зайду позже, но вместо этого издаю какой-то щелкающий, булькающий звук, который делает меня похожей на лягушку-быка. Я чувствую, что моя шея покраснела — это всегда признак того, что я смущена. Я прочищаю горло и умудряюсь ответить.

— Все в порядке. Я могу… вернуться позже. Или позвонить тебе.

У меня нет его номера телефона. И я не собираюсь ему звонить.

Не знаю, почему я воображаю, что чувствую тепло его кожи, потому что это невозможно. Он не может быть так близко. Я поднимаю глаза вверх, пытаясь визуально измерить количество сантиметров между нашими лицами.

Это совсем не много сантиметров.

Уэст не касается меня, но он гораздо ближе, чем нужно и то, как он смотрит на меня сверху вниз, его грудь быстро поднимается и опускается, краснота на щеках — я не могу не думать о том, как его кулак соединился со ртом Нейта. Как Нейт упал на пол, тяжелый и поверженный.

Он сделал это для меня, я думаю.

Я пришла сюда, чтобы спросить его, но уже знаю.

Он сделал это для меня и вот как он выглядит после этого. Расширенные зрачки, горячая кожа, учащенное и поверхностное дыхание.

Вот так он выглядел бы в постели.

Я закрываю глаза, потому что мне нужно сориентироваться. Я представляла себе деловой разговор с Уэстом.

Пожалуйста, не делай так больше, — сказала бы я.

Хорошо, если для тебя это так важно, — ответил бы он.

Да, именно так, для меня это важно, — сказала бы я ему.

Затем, возможно, я прочитала бы ему лекцию о том, как важно разрешать конфликты без насилия, после чего последовал бы бодрый обмен рукопожатиями.

Я не представляла себе румяную кожу его шеи прямо у воротника футболки. Щетину на его челюсти в том месте, где она переходит в ухо. Я не ожидала, что он пахнет мятой и библиотечными книгами, стиральным порошком и теплой кожей.

Боже, он пахнет фантастически, но он также немного пугает, и я понятия не имею, каковы сейчас правила. Вообще не представляю.

Мне нужны правила, чтобы пройти через это. Я из тех, кто придерживается правил.

— Уэст, — шепчу я.

Это должно звучать спокойно и по-деловому, но вместо этого звучит так, будто я умоляю его о чем-то, и думаю, он воспринимает это как сигнал. Он опускает голову к моему плечу. Его губы… Я не могу быть уверена, но мне кажется, что его губы очень близко к моей коже. Я чувствую его дыхание возле своего уха, и мои соски твердеют.

— Уэст, какого черта?

— Зачем ты пришла сюда, а? — пробормотал он.

А потом — это самое худшее и самое лучшее, безусловно — он поворачивает голову и целует мою челюсть, приоткрыв рот.

Это как прикосновение шелка. Как молния.

Я не знаю, на что это похоже.

Но я знаю, что это совсем не то, что должно происходить.