По старой дружбе - Мария Перевязко

— Ты не подумай, что мама «продала» меня, — Влада изображает кавычки руками и болезненно улыбается. — Это не так. Нашу квартиру обчистили. Забрали все, что у нас было. У мамы не было другого выхода.

— Это ужасно, — искренне говорю я.

— Да, — соглашается она и пробегается напряженным взглядом по помещению мужского туалета, где мы до сих пор находимся.

В эту обстановку она не вписывается совершенно, и я обязан что-то предпринять.

— Скоро прозвенит звонок, — говорю я, — ты не хочешь смыться отсюда?

Она робко кивает, но переспрашивает:

— Из школы? А разве можно?

— Нужно, — с улыбкой отзываюсь я.

Вместо того, чтобы вести Владу к двери на выход, я задерживаюсь возле окна в коридоре на первом этаже. Не то, что бы я часто лазил через окна (честно говоря, никогда не лазил), но сейчас этот вариант мне кажется наилучшим.

Во-первых, потому что не знаю, как именно правильно «подкупить» охранника. Школу я не прогуливал давно, последний раз был в те времена, когда Лена еще не превратилась к Венеру, и тогда именно она решала вопрос с охраной. Во-вторых, прыжок из окна в моей голове выглядит героически, что ли. Тем более, у меня будет шанс помочь ей: поддержать ее за талию. От этой мысли ладони мгновенно становятся влажными.

Я кручу головой и с облегчением выдыхаю: в коридоре — не единой души. Вожусь с ручкой окна некоторое время, потная ладонь скользит и выбешивает меня. Надеюсь, Влада не замечает, как я взволнован.

Наконец окно поддается, и я открываю его нараспашку.

— Ты что делаешь? — Влада изумленно таращится на меня. — Ты же не собираешься…

Я швыряю рюкзак на улицу и ослепительно (и несколько нервно) улыбаюсь ей.

— …прыгать? — заканчивает она.

— Сначала я, потом ты, — инструктирую я ее. — Не бойся. Я подстрахую.

Я говорю так уверенно, как будто проделываю такое каждую неделю. На какое-то мгновение я даже испытываю гордость за самого себя.

Залезая на подоконник и свешивая ноги из окна, мне становится не по себе. Земля слишком далеко, и мне приходит в голову, что так можно и покалечиться. Но выхода нет. Как будет выглядеть, если я передумаю и слезу обратно? Да и мой рюкзак уже валяется на траве. Была не была!

Представляю, как кошмарно выглядел мой прыжок! Мало того, что сначала я зацепился штанами за выступающий шуруп, еще и неудачно приземлился, сильно подвернув ногу. От резкого болевого укола я сдержанно крякаю и потираю колено.

— Даня! — Влада высовывается из окна и испуганно таращится на меня. — Кто-то идет!

— Скорее! — я взмахиваю руками, поторапливая ее и забывая про боль в колене.

Она быстро передает мне сумку, которую я бережно вешаю на плечо. Затем появляется сама и испуганно морщит лицо.

— Страшно, — жалуется она, но, видимо, услышав шаги совсем близко, меняется в лице и с писком отталкивается от окна.

Я ловлю не за талию, как планировал, а чуть ниже, отчего тут же чувствую, как мое лицо покрывается красными пятнами. Она хватает меня за руку, садится на корточки и заползает под окно. Я поступаю точно так же, и мы сидим, все еще держась за руки, пока кто-то наверху с недовольным ворчанием закрывает окно. Если бы этот кто-то присмотрелся (а это наверняка какой-то учитель), то обнаружил бы мой рюкзак на газоне, так что нам сегодня везет.

— Не ушиблась? — тихо спрашиваю я.

— Нет. Спасибо.

Влада благодарно улыбается, и я таю.

— Мы не подумали об одной вещи, — говорит она через минуту. — Вернее, о двух вещах.

Она многозначительно поднимает брови, а я, как дурак, безмолвно пялюсь на ее лицо.

— Наши куртки, — объясняет она и ежится от холода.

Я, действительно, дурак. На мне только рубашка, и будет странновато, если я ее сниму и предложу ей.

В школе звенит звонок, и мы, не сговариваясь, вылезаем из нашего укрытия и припускаем подальше отсюда.