Время Листопада - Елизавета Бранник

Дом был тих. Он напомнил ей преданного пса, дремлющего в уголке в ожидании любимых хозяев. Влад рос счастливым ребенком. У него были папа, тетя Галя и дом. У Златы тоже было безоблачное детство, но оно быстро закончилось. Впрочем, она не была в обиде на судьбу — бывали и в ее жизни солнечные дни, их было даже больше, чем пасмурных. Взять, к примеру, Макса. Еще несколько недель назад Злата боялась его до икоты, а появился Николай — и все изменилось. А вечное безденежье? Она и думать о нем забыла. Помогает дяде и тете, даже откладывает деньги — уж очень хочется съездить к морю, Злата была там, когда ей было пять, и помнит только песок и ватные барашки на волнах. И мамины руки, что окунали ее в воду, а потом подбрасывали к небу.

Злата забрела в старое крыло. Ей нравилось представлять, как жили здесь люди лет сто тому назад. Женщины, наверное, шуршали юбками, проходя по коридору, а мужчины курили трубки у каминов. Она сама не заметила, как подошла к розовой двери с «бляшечками». Какие красивые чеканные узоры на щеколде, а вот ниже стоит вполне современный замок! Злата потрогала щеколду пальчиком и испуганно отдернула руку, почувствовав движение. Медленно и со скрипом дверь отворилась.

Злата, конечно же, знала о печальной участи, постигшей жену Синей Бороды. Но каждый раз, вспоминая сказку о запретной комнате, оправдывала любопытную женщину. В конце концов, признавала Злата, на месте мадам Синяя Борода она тоже не выдержала бы. И вообще, зачем давать человеку ключ и возбуждать его любопытство, если не хочешь, чтобы он это любопытство проявил?

И она вошла. И даже зажмурилась, остановившись на пороге. Конечно же, не потому, что верила в сказки, а от яркого света, льющегося через окно. Штора была отодвинута. И вообще вся комната выглядела так, словно ее покинули в спешке: дверца шкафа приоткрыта, стулья абы как расставлены вокруг круглого стола. Злата прошлась от двери к окну. Странное место, словно застывшее во времени. Мебель, как в доме ее небогатой родни в городе: старая, несовременная, громоздкая, с отслоившимся лаком — огромный контраст с остальным домом. Злата повернулась к противоположной стене и ахнула: и здесь куклы! Необычные: с тряпочными, деревянными и фарфоровыми лицами и воздушной одеждой. И кукольный домик в углу, в пол человеческого роста. Девушка рассматривала игрушки, затаив дыхание. Было видно, что сделаны они не любителями, а мастерски — тонко, изящно.

Каждая кукла, от огромной дамы с кудрями и маленьким мопсом в фарфоровых объятьях, до крошечного трубочиста на проволочных ногах, носила на себе следы живых рук. В детстве Злата за любую из них душу бы продала. Да и сейчас не отказалась бы поиграть. Она испытала странную тоску, взяв с полки куклу-принцессу с малюсенькой короной на голове. Вот, значит, как уходит детство. Ты берешь в руки игрушку, но не знаешь, что с ней делать. Чем раньше были наполнены твои игры? Что делали эти копии настоящих людей в твоих руках? Ведь жили же какой-то жизнью, просыпались, готовили еду в кукольной посудке, влюблялись даже.

Она постояла, глядя на принцессу и, сердито шмыгнув носом, положила игрушку на место. В груди закипало что-то болезненное: вот она и разучилась играть. Детство никогда не вернется, остались только воспоминания да мамины книги. Нужно уходить из этой комнаты. Злата и так уже поняла, что это за место. Это — портал в прошлое, поэтому тут так больно находиться. Игорь Владимирович перевез сюда вещи из своей прежней жизни с Анной Петровной — вон, в приоткрытом шкафу лежит на полке ее желтая блузка. Куклы, вероятнее всего — изделия с той самой эксклюзивной игрушечной фабрики, о которой говорила тетя Галя. А мебель, должно быть, из прежней квартиры Листопадов. Бедновато они тогда жили, но Злата готова держать пари, что Игорь Владимирович отдал бы все свои деньги за один день в той счастливой бедности.