Сплит (ЛП) - Дж. Солсбери

Он трёт шею, изучая чертежи.

— Я показал им твою последнюю работу. Они хотят что-то похожее.

Помню, это был пейзаж: река, олени, пришедшие на водопой, семья бурых медведей ловит рыбу. На это меня вдохновляет вид из окна моего дома, поэтому сотворить нечто подобное не составит труда.

— Дерево то же, сэр?

Он качает головой и вздыхает.

— Ты здесь уже два месяца. Можешь звать меня Нэш. Местная сосна подойдет, — он разочарованно ворчит, а затем переводит взгляд на ребят, разгружающих грузовик.

— Коди!

Его сын обращает внимание на громкий голос своего отца.

— Что такое?

Он внимательно смотрит на отца, кивает мне, а я ему в ответ.

Я никогда никому не говорил, но Нэш и Коди Дженнингс самые близкие люди в моей жизни. Они оказали мне поддержку, когда у меня ничего не было, и, как бы это не выглядело со стороны, это маленькое совещание — довольно глубокая беседа для нас.

— Я хочу, чтобы ты съездил к Уилсону и привез от него полную машину дерева.

Коди снимает рабочие рукавицы и убирает их в задний карман.

— К Уилсону? Зачем?

— Хиппи из долины. Они хотят столько дерева в отделке, сколько мы только сможем предоставить. Владения Уилсона теперь принадлежат банку; они сказали, мы можем брать всё необходимое, так как они сравняют там всё с землей в любом случае, — Нэш отпускает чертежи, и они сворачиваются.

— Я не могу взять свой грузовик, — он поднимает палец вверх, — после того, как они разгрузят сайдинг, поедут за следующей партией.

— Возьми Лукаса и его машину. Посмотрим, что вы сможете откопать там, — его тон ясно дает понять, что это совсем не предложение.

— Не вопрос, — Коди смотрит на меня, а его черные глаза, так отличающиеся от глаз его отца, заставляют меня задуматься, как же выглядела его мать.

За два месяца, что живу здесь, я понял, что она больше не является частью их жизни.

— Готов?

Я достаю ключи, и мы направляемся к моему темно-синему пикапу. Это довольно старая модель, ничего особенного, крупногабаритная, предназначенная для буксировки.

К счастью, участок Уилсона не так далеко, и мне не придется много говорить. Если выбирать между Нэшем и Коди, то Коди, пожалуй, более разговорчивый. Хотя он уже не расспрашивает меня о чем-то личном спустя пары дней после знакомства.

Так даже лучше.

Расспросы всегда ведут к рассказам о прошлом.

А эти рассказы ведут к чувствам.

А до тех пор, пока я молчу, мне удается контролировать провалы в памяти.

Шайен.

Вот же ж дерьмо!

Сидя у старого сдвоенного передвижного офиса с вывеской «Дженнингс Подряд», я чувствую, как желудок сворачивается в узел. И дело даже не в том, что мне предстоит встретиться с самыми уважаемыми жителями Пейсона, с его-то населением в пятнадцать тысяч, и не в разочаровании моего отца, а в самодовольной ухмылке на его лице, когда он поймет, что был прав.

«— Ну, удачи с самостоятельной жизнью, Шай. Знай, это всё не для тебя. Твоё место здесь, рядом с твоей мамой.»

«— Уверена, ей нет никакого дела до того, куда я еду, пап, учитывая, что она мертва. И потом, в моем возрасте она тоже уехала из дома и встретила тебя. Не будь лицемером.»

Я прокручиваю в памяти наш последний разговор в день моего отъезда, его свирепый взгляд, прощальная речь, что заседает внутри — всё это практически бесповоротно выставляет меня из дома.

«— Ты не похожа на свою мать.»

Он прав.

Она была сильной, жизнерадостной, уходя из дома, и ни разу не оглянулась.

И вот я ползу обратно, как он и говорил.

— Дерьмо! — ударяю я ладонями по рулю. — Ай! — ахаю от боли, стараюсь избавиться от нервозности и успокоиться.