Покоренная судьбой - Кора Рейли

Я легонько провел большим пальцем по ее киске и мог сказать, насколько она была нежной. Если я возьму ее сейчас, это будет так же больно, как прошлой ночью, если не хуже. Я наклонился вперед и поцеловал ее больную плоть. — Не сегодня.

В будущем у меня будет много времени, чтобы взять ее, и я намеревался сделать это при каждом удобном случае.

Я взглянул на часы и выругался. Грета проследила за моим взглядом. — У нас всего пять минут, прежде чем старые ястребы из семьи моего отца слетятся к нам, чтобы собрать простыни.

Грета бросила на меня обеспокоенный взгляд. — Кровь.

— Собирайся, я позабочусь о крови.

Быстро поцеловавшись, я пошел в спальню и взяла полотенце, запихивая его в чемодан. Я не доверяла уборщикам, что они не сделают с ним какую-нибудь гадость, потом просто сожгу его позже дома.

Я взял свой нож с тумбочки и провел кончиком по верхней части руки.

Когда я размазал немного крови по простыням, чтобы создать удовлетворительный образ, я оделся. Не медля ни минуты, раздался стук. Я открыл дверь и позволила моим тетям и нескольким женам из традиционных семей собрать платье Греты и окровавленные простыни.

Джанна встала на их пути, когда они попытались уйти. — Вы ведь понимаете, насколько женоненавистнической является эта традиция?

— Это традиция, о которой мы все договорились. Даже твоей дочери придется следовать ей, — надменно сказала одна из женщин.

— Только через мой труп. — Женщины протиснулись мимо Джанны, которая смотрела им в спину.

Мама и Серафина остались в коридоре, не желая участвовать в этом спектакле. Мама сочувственно улыбнулась мне.

— Очень надеюсь, что это была подделка, — сказала Джанна, бросив на меня предостерегающий взгляд. Она повернулась на пятках и пошла прочь.

Мама просунула голову внутрь, а Серафина зависла рядом с ней. — Все в порядке?

— Ты можешь сама спросить Грету, — сказал я со знающим видом. Сомневаюсь, что мама или

Серафина беспокоились о моем благополучии, и я не мог их в этом винить.

Когда Грета вышла из ванной, одетая в белое платье в красный горошек и красные туфли, ее глаза расширились при виде наших мам, стоящих у входа в номер. — Все в порядке?

Мама засмеялась и обменялась взглядом с Серафиной, которая сказала: — Именно об этом мы и собирались тебя спросить.

— О, — сказала Грета, ее щеки покраснели, и довольная улыбка расплылась на ее губах.

— После такого взгляда слова не нужны, — сказала

Серафина, тоже покраснев. — Думаю, мы дадим тебе еще минутку. Но вы должны быть внизу через десять минут.

Махнув рукой, они исчезли, закрыв за собой дверь.

Я притянул Грету к себе. — Жаль, что у нас все еще есть общественные обязанности. Но сейчас мы должны встретиться лицом к лицу с волками.

— Ты имеешь в виду мою семью?

— Определенно. Только не говори мне, что ты думаешь, что они не устроят большую сцену на презентации простыней.

Грета выглядела овечкой. — Они защищают меня, но иногда они ведут себя хорошо.

Конечно, я была прав, я уже чувствовал, как кучка Фальконе загудела от злости, когда мы с Гретой вошли в комнату. Они, наверное, сразу бы допросили ее, если бы в этот момент мои старые тетушки не вошли в бальный зал, неся простыни, как будто они были сокровищем, добытым с таким трудом.

Окровавленная простыня протянулась между ними, когда они повернулись к толпе. Я взглянул на Фальконе. Невио медленно стоял, вытянув нож, пока Массимо наливал жидкость из фляжки на полотняную салфетку, которую Невио проткнул лезвием, а Алессио поджег ее зажигалкой. Грета проследила за моим взглядом, как и некоторые другие, например, мой отец, Маттео и Римо.

Никто ничего не сделал.

Невио с практической точностью провел ножом по комнате, прорезав простыню и дав ей вспыхнуть.

Мои тети и другие женщины, находившиеся рядом, закричали и уронили горящую простыню.