Новогодняя Полька - Ольга Горышина

В голосе Гая не слышалось смеха — может, он и не пытался шутить. Я тоже устала, как собака, от одиночества. Мне даже не секса хотелось, а участия — разнообразия, а то либо рабочий стол, либо ярмарочный прилавок, либо вылазки в город в бабской компании — и мамины косые взгляды и невысказанные вопросы, что я думаю о своем будущем? Ничего не думаю — будущее наступит без моего на то желания. Как в детской восточной сказке: скука, разбойники, скука…

— Отойди!

Теперь Гаю действительно потребовалась раковина, и я вернулась за стол, на котором поверх тканевых салфеток белела теперь только одна большая тарелка — одна для каждого, а не на двоих.

— Хочешь ананаса? Или убрать в холодильник до Нового года? До шампанского?

— Убери…

Не знаю, ничего не хотелось — навалилась апатия, придавила, точно могильным камнем. Почему я просто не могу расслабиться в хорошей компании на один вечер, на одну ночь и, может, даже на один день, первый день нового года. Возможно, он и задаст нужное направление оставшимся триста шестьдесят четырем дням, чтобы они перестали утомлять рутиной.

— Не поухаживала, — присел Гай к своей пустой тарелке и не взял ложку, специально оставленную мною в сковороде. — Открой рот.

Он взял вилку и наколол в нее мясо, чтобы протянуть через стол.

— Зачем? — спросила уже с полным ртом.

— Чтобы меньше говорила. И вообще хватит жрать, а то уснем до Нового года, как Юпи.

— Устал?

— От тебя — очень. С непривычки. Особи женского пола, которые бывали здесь до тебя, знали, зачем пришли, и я знал, зачем их привел. Сейчас ни ты, ни я не в курсе, что тут делаем. Если только собаку охраняем… Да и то вопрос — кто кого: может, это она — нас, чтобы мы друг друга не сожрали.

— Жалеешь, что пригласил меня?

Я не смотрела на него с вызовом — скорее устало, просто устало. Он даже зевнул, на меня глядя.

— Жалею. Но что поделать — уже пригласил, — Гай наколол теперь кусочек картошки с золотистой корочкой, щедро посыпанной травами и смесью перцев, и я снова покорно открыла рот. — Нужно как-то спасти эту ночь. Есть идеи?

И он наколол еще один кусок мяса, но отправил на этот раз в собственный рот. Ничего, хоть с одной вилки ели, но, к счастью, не с ножа…

Быть на ножах в новогоднюю ночь — верх глупости и самонелюбви: ну кто же саморучно возьмется портить себе праздник? Только идиот! Вот мы такими и были — нас познакомили, нас накормили, нас наконец-то оставила наедине наглая собаченция, а мы что делаем — ругаемся.

Я закрыла рот — не для бранных слов, а чтобы не заглотить новый кусок мяса, который мог стать мне поперек горла.

— Я наелась!

Да, сыта всем этим сыр-бором: мы собрали елку и собрались под ней, чтобы не скучать в одиночестве, а уже делим квартиру, чтобы не встречаться… Какая глупость… Несусветная! Все разногласия нужно забыть, как прошлогодний снег.

— Пошли… спать…

— Без ананаса и шампанского? — прекрасно понял меня Гай, просто решил поиздеваться напоследок.

Ну — нельзя же вот так просто взять девушку и поцеловать…

— Это когда проснёмся… — решила убить я последний червячок его сомнения улыбкой, лучезарной, ярче горящей елки.

— Как скажешь, — и Гога отправил мясо себе в рот. — Вкусно, — сказал, все еще тщательно пережевывая кусок. — Зря отказалась.

— Если собака не залезет на стол и не подчистит всю сковородку, в будущем году еще раз подогрею, — смотрела я прямо ему в глаза, вот совсем прямо, теперь не отвертишься…

Гай и не отворачивался. Он улыбался — не с издевкой, не для понтов, а просто — по-новогоднему, чтобы порадовать меня своей… Ну, готовностью поздравить меня с Новым годом нетрадиционным способом…

— Меня по новой подогревать не надо… Я еще не остыл…